Предания Русского Севера - Н. А. Криничная

— Здравствуй, гражданин.

(Ну, мужик деревенский, не знает тут ни титула, ничего).

Жена подняла самовар на стол и принесла три буханки хлеба. Пока Pax пил три стакана чаю, и три буханки хлеба съел. Генерал смотрит. (Вот, аппетит был у старика!)

Посматривал генерал, глядит долго на него, любуется, а он еще два выпил, без хлеба хотя, а выпил. Когда вышел из-за чаю, генерал и говорит:

— Ну вот, Pax Рагнозерский, я приехал на пары лошадей за вами. Вам было извещено у царя, и сельсовет известил. Приехал заграничный силач, ищет поединков, померяться силой, выйти на поединок. Ну, как вы изъявили желание, так я и за вами приехал.

— Я, — говорит, — согласен, да только вам меня не увезти. Пары лошадей делать нечего.

— Ну, я могу, — говорит, — нанять и тройку.

— Все равно не уехать; и на тройке не уехать. (Вот силач-то какой).

— Ну, вот что, — говорит генералу, — вы поезжайте, я за сутки буду там, на лыжах приеду.

Он говорит:

— Семь дней ехать!

— О, — говорит, — так я вперед вас попаду.

— Ну, дак вы, — говорит, — торопитесь, я на свое число буду. Ну, и прожил он пять дней — пусть генерал съедет, семь дней пройдет.

Ну, и вышел Pax Рагнозерский, смазал свои лыжи. Пришел тот день, что ему нужно отходить, ну и пошел.

Когда он уже прибыл в Ленинград на лыжах, обращается — к дворцу прикатил. Там, значит, часовой стоит.

— Кто вы, — говорит, — такой?

— Я есть Pax Рагнозерский, прибыл по приказу царскому. Какой, — говорит, — здесь иностранный хват приехал, ищет выйти на дуэль, так вот я изъявил желание посмотреть этого иностранца, что он за человек.

Ему, конечно, отвели помещение. Ну, там доложили.

— А вот мне, — говорит, — лыжи надо убрать.

— Так вот лыжи ваши мы уберем куда-нибудь.

— Нет, этого мало.

Пятиэтажный дом стоит рядом. Он подходит, берет за фундамент, взял и сунул лыжи туда, под дом. Этот часовой стоит и думает: «Пятиэтажный дом одной рукой поднял».

Вот, на второй день, значит, приехал иностранец. Значит, требует.

— Давайте, я приехал измерить силы. Найдется, — говорит, — в России такой человек, который мог бы со мной справиться.

Вот, когда уже приводят Рахка на дуэль, где уже нужно им бороться-сходиться, то этот молодец-бахвалец стоит, хвастает:

— Ох, мол, знаешь, ха-ха-ха, я ему сейчас покажу. Я, — говорит, — все государство объехал, а тут деревенского какого-то мужика поставили. Ну, не знаю, что русский мужик со мной справится.

Pax Рагнозерский посмотрел на него немножко так:

— Рано, — говорит, — молодой человек, бахвалишь! Попосле, — говорит, — будем рассуждать.

Ну, стали сходиться два молодца. Pax Рагнозерский раздевает себя, а одна рубаха домотканная, крепкая (раньше, знаешь, в деревнях ткали, дан своей работы). Вот, значит, захватил Pax Рагнозерский его в свои руки и говорит:

— Ну что, — говорит, — если подниму да на этой панели тебя хлопну, то один пепел от тебя останется.

А царь уже стоит, вся свита — полно, раз на дуэль выходят. Обращается Pax Рагнозерский, хоть деревенский мужик, к царю:

— Дак вот, — говорит, — ваше величество, вы дайте мне такую бумажку, что если я, в крайнем случае, его не сдержу и убью, дак мне не отвечать, если что получится, несчастный какой случай, если не выдержит моего, в общем, удара.

Но когда он получил этот документ, тогда подходит. Схватились.

— Как, — говорит, — желаешь бороться, на одну ручку или в обхватку?

— Я, — говорит, — всяко умею. Обнял его, значит, Pax.

— Ну, бери, — говорит, — а то жди меня. Ну, давай, — говорит, — начинай!

Он было взял Раха Рагнозерского — ни поднять не может, ни пошевелить не может, — брызгун, который хвастал.

— Ну, значит, что, всё? Ну, — говорит, — все слушатели и зрители, смотрите, как русский Pax будет поднимать, деревенский мужик Рагнозерский.

Все глаза-то опили, смотрят на этого несчастного хвастуна. Pax его как поднял, как не сдержал, бросил об землю — сразу насмерть. Тут все закричали. Значит, погиб, ну и отвоевался, богу душу отдал. Тут его прибрали и сообщили туда, за границу: «На дуэли, значит, ваш боец погиб от сильного удару, потому что рано похвастал, Pax его поднял и не сдержал, так его тряхнул, что у него все легкие отскочили к черту».

Ну, царь его, конечно, поблагодарил и дал ему такое поощрение: Раху Рагнозерскому свободно, значит, леса, свободно, значит, земли брать; снял все налоги, наградил еще деньгами за это, что он погубил иностранного хвастуна.

Ну, вот теперь, в настоящее время, распростился Pax Рагнозерский с Ленинградом, стал опять на свои лыжи и за полсуток вернулся домой к жене с деньгами. И вот, в настоящее время живет. Только по просьбе, если государь затребует куда, приезжает. Вот какую имел Pax Рагнозерский силу.

Зап. от Леонтьева П. Я. в дер. Гумарнаволок Куганаволокского сельсовета Пудожского р-на Карельской АССР в июле 1957 г. экспедиция студентов МГУ под руководством Э. В. Померанцевой // Труды КФ АН СССР. Вып. XX. № 16. С. 139—141; Легенды, предания, бывальщины. С. 44—48.

178. Рахкой-борец и разбойники

Рахкой был богатырь вот данной деревни. Семья у него была: двое детей малолетних и жона.

Вот созвал его государь в Москву бороться с одним борцом. Он с собой в Москву принес на семеро дровней всего материалу. Шел он туда, в Москву, на лыжах. Приходит в Москву, поднял угол дома и подсунул свои лыжи. Приходит, ему государь и говорит:

— Вот, Михайло, я тебя призвал сюда бороться.

И вот сошлись они с борцом бороться. Спросили друг у друга, который наперед будет бить (борьба насмерть была у них). Первый раз ударил борец. У Рахкова изо рта выскочил кровавый кусок. Ударил Рахкой и сразу убил, на первый удар.

Государь ему за это наградил кафтан:

— Вот, Рахкой, иди, но государского подарка никому не отдавай.

А сам послал вслед солдат, чтобы кафтан отобрали. Когда они догнали Рахкоя и сказали, что государь велел отдать, Рахкой и говорит:

— А возьмите! Не тяжело он