Предания Русского Севера - Н. А. Криничная

— И эта подкова не ладна.

Сковал он третью. Петр схватил раз, другой — ничего не мог сделать.

Подковали лошадь. Петр подает ему рубль серебряный за подкову. Берет он рубль, на два пальца нажал, рубль только зазвенел. Подает ему другой, — и другой тем же манером.

Царь изумился.

— Вот нашла коса на камень.

Смекнул, достает ему пять рублей золотом. Поломал, поломал парень — не мог сломать. Царь записал его имя и фамилию. А это был Меншиков. И царь как приехал домой, так сразу его к себе и призвал. И стал он у него главный управитель.

Зап. от Ширшвева в с. Крохино Кирилловского р-на Вологодской обл. в 1937 г. С. И. Минц, Н. И. Савушкина // Сказки и песни Вологодск. обл. № 19. С. 74; Легенды, предания, бывальщины. С. 135.

363. Петр Первый на лесопильном заводе при Вавчугской верфи

Раз Петр, за веселою пирушкою, в доме Баженина, похвалился, что остановит рукою вододействующее колесо на бывшем тогда при верфи лесопильном заводе. Сказал, и тотчас же отправился на лесопильню. Перепуганные приближенные тщетно старались отклонить его от задуманного им намерения.

Вот наложил он могучую руку свою на спицу колеса, но в то же мгновение был поднят на воздух. Колесо, действительно, остановилось. Сметливый хозяин, зная хорошо характер Петра, успел распорядиться, чтоб оно вовремя было остановлено.

Петр спустился на землю и, чрезвычайно довольный этим распоряжением, поцеловал Баженина, находчивость которого дала ему возможность сдержать свое слово и вместе с тем избавила его от предстоявшей ему неминуемой гибели.

Зап. от архангелогородского старожила в 50-е гг. XIX в. А. Михайлов// Михайлов. С. 13; Легенды, предания, бывальщины. С. 112—113.

364. Старше всех

Когда он (Петр Первый) поднял суда в районе Нюхчи (в Вардегоре), тянул по направлению к Онежскому озеру, затем, чтобы выйти к шведам в тыл и разбить их, и вот когда он был в селе Нюхча, то попросил, чтобы его привели на такую квартиру, где нет старше его.

Ну, а кто старше царя? Привели его в такой дом богатый, а в доме-то оказался ребенок. Вот когда он зашел туда, а ребенок-то плачет.

— Ну, что вон! Я говорил, что вы (туда, где есть. — Я. К.) старше меня, не ведите. А вон привели в дом, где старше меня есть.

Ребенка-то наказать он не может.

Зап. от Игнатьева К. Я. в г. Беломорске Карельской АССР в декабре 1967 г. А. П. Равумова, А. А. Митрофанова П АКФ. 125. № 104

365. Старше всех

Ну вот, когда Петр Первый пришел со своим отрядом, — там сколько у него считалось? около десяти тысяч солдат тянули эти суда по суше, — он пришел в Петровский Ям. А одна хозяйка, значит (ну, ребенок маленький был, и ребенок обмарался — ну, понимаете), она не знает, куда этого ребенка деть, хоть выбрось его.

А Петр Первый приходит и говорит:

— Вы не бойтесь этого. Он старше нас. Ему, — говорит, — ни один генерал, даже я, государь, не могу приказать. А он мне прикажет, что сделать...

Зап. от Бабкина Г. П. в с. Чёлмужи Медвежьегорского р-на Карельской АССР 12 августа 1971 г. Н. Криничная, В. Пулькин//АКФ. 135. № 18; Фонотека, 1627/18.

ПРЕДАНИЯ О КУМОВСТВЕ ЦАРЯ С ПОДДАННЫМИ

366. Петр Первый — кум

Дед или прадед этого семейства был крестьянин и содержал лошадей на станции Святозере. Петр в один из проездов своих из Петербурга на тогдашние Петровские заводы, переменяя лошадей в Святозере, вошел в избу крестьянина и, узнав, что жене хозяина дома бог дал дочь, изъявил желание быть крестным отцом. Хотели послать за кумою, но царственный гость выбрал старшую дочь хозяина (лично передавшую этот рассказ даме, от которой его и ныне можно слышать) и с нею окрестил новорожденную. Подали водку; государь вынул чарку, налил себе, выпил и налил куме, заставляя ее выпить. Молодая кума, стыдясь пить, отказывалась, но государь настаивал, и уже после (говоря точными словами кумы) отцовского приказания она выпила. Государь был в веселом расположении духа, продолжая приводить, в застенчивость девушку, снял с себя кожаный галстух и повязал ей на шею, снял также большие по локоть перчатки и надел ей на руки, потом чарку пожаловал куме.

— А чем же подарю я крестницу? — проговорил он. — Ничего нет у меня. Экая она несчастная! Но когда в другой раз буду сюда, то пришлю ей, если не позабуду.

После, когда он приезжал с государынею Екатериною Алексеевною, вдруг вспомнил, что крестил у кого-то, сказал Екатерине об этом и об обещании подарить, и просил ее исполнить вместо него это обещание.

Отыскали, у кого он крестил, и прислали бархату, парчей и материй разных много, — и все опять куме же, а крестнице опять ничего.

<...> Вот не мимо идет царское слово; назвал ее несчастною, так и было: она выросла, жила, а всю жизнь свою была несчастлива.

Опубл. С. Раевский // ОГВ. 1838. № 24. С. 22—23; П. кн. 1860. С. 147—148;; неточная перепечатка: Дашков. С. 389—391.

367. Петр Первый — кум

<...> вызвался однажды государь на заводах своих быть восприемником сына у одного чиновника. Трудно было поставить с ним рядом куму из тамошних боярынь: все боялись. Чтобы успокоить, эту госпожу, которая наконец стала с ним кумою, Петр по окончании крещения вынул из кармана серебряную чарочку и, налив ее чем-то, подал куме. Та сперва отказывалась пить, но напоследок должна была исполнить волю августейшего своего кума. А он и самую чарочку подарил ей на память.

Недавно чарочка сия пожертвована в Петрозаводский собор и употребляется для подавания теплоты архиерею.

Воспом. Игнатия-архиеп. С. 71—72; ОГВ. 1850. № 8—9. С. 4

368. Петр Первый — кум

Привелось осударю и в наших местах побывать... О ту пору он у моего падеда дитя крестил. Был мой падед человек куда бедный: ни мучицы — поесть, ни винца — выпить нету.

Родился у него сын, и стал падед обивать пороги да кланяться, чтобы кума разыскать — никто к нему в кумовья идти не зарится.

О ту пору и пришел осударь в наше село.

— Ты что, старик, бродишь? Или что потерял?