Китайская мифология: обитатели небес, духи местности и демоны - Аглая Борисовна Старостина

Аглая Старостина

Китайская мифология: обитатели небес, духи местности и демоны

Старостина А. Б., текст, 2025

Козлова М. А., иллюстрации, 2025

Издательство АСТ, 2025

* * *

От автора

Эта книга предназначена для первоначального знакомства читателя с китайской мифологией и построена как справочник. Каждая статья в ней посвящена одному мифологическому персонажу или их группе, объединенной именем. Всего таких статей здесь тридцать одна.

Говоря «китайская мифология», автор подразумевает прежде всего народную мифологию ханьцев – самого многочисленного народа мира в целом и Китая в частности. При этом в мифологии ханьцев в широком смысле можно выделить разные слои. Кроме интересующей нас непосредственно народной мифологии, неразрывно связанной с народной религией, существуют мифология даосизма, мифология китайского буддизма и даже мифология, на которой строилась государственная религия императорского Китая.

Хотя все персонажи, описанные в этой книге, были частью именно народной ханьской мифологии, развивавшейся в течение тысячелетий, сама эта мифология ни в коем случае не была изолированной системой, не подверженной внешним влияниям. Напротив, она постепенно вбирала многочисленные инокультурные представления об устройстве мира и населяющих его богах, добрых и злых духах и волшебных зверях.

Кроме того, эта мифология впитывала конструкты государственной идеологии и религии, элементы самых разных культов, бытовавших у народов, рядом с которыми жили ханьцы или с которыми они так или иначе сталкивались, и больших организованных религий – в первую очередь, разумеется, буддизма и даосизма, но также и ислама, христианства, зороастризма и манихейства. В этом процессе народная ханьская мифология безостановочно пополняла арсенал фантастических существ и связанных с ними историй.

Те религиозные и мифологические системы, из которых черпала народная мифология, тоже многое из нее брали. Религиозный даосизм в особенности с самого своего появления на рубеже веков формировал свой пантеон, щедро заимствуя из современных ему популярных культов. Хороший пример в этом отношении – Мао-нюй, или Волосатая дева, которой посвящена одна из статей раздела «Бессмертные»: из лесного чудища народных поверий в даосской традиции она превратилась во взыскующую бессмертия придворную даму. Даосизм не изменил этой привычке и в дальнейшем, и современные даосские храмы нередко бывают возведены на месте старых народных святилищ.

Закономерно, что не только Мао-нюй, но и некоторые другие из рассмотренных в книге персонажей – например, многоликий воинственный Гуань-ди, бог-защитник и податель богатства, хозяйка сада с персиками бессмертия Си-ван-му или повелитель(ница) плодородной земли Хоу-ту, – занимают значительное место в пантеоне даосизма. Однако изначально их культы появились в народе. По сей день они продолжают сосуществовать со своими даосскими вариациями.

Другие же герои этой книги остаются преимущественно богами народной религии – например, духи кровати чуан-шэнь или богиня отхожего места Цзы-гу. Иногда их включают в число даосских богов, но только второстепенных.

Есть среди рассмотренных в книге персонажей и демонические существа, которым не находится места ни в числе божеств официальных религий, ни в народных культах. Таковы страшная птица гухо, шаньсяо – одноногая горная нечисть или лэй-гуй – безобразный громовой бес: им не поклоняются, от них только защищаются.

Персонажи китайской буддийской мифологии в книге отдельно не рассмотрены, хотя о них говорится в той или иной связи в нескольких статьях. В Китае буддизм сосуществует с народными культами и даосизмом уже два тысячелетия. В течение всего этого времени он делился с ними элементами картины мира и пантеона. В свою очередь, и сам буддизм усваивал китайские представления об устройстве вселенной и перерабатывал местную мифологию, перевоспитывая («обращая») и переименовывая ее персонажей. Так был обращен в буддизм и упомянутый выше Гуань-ди, который вошел в число духов – защитников монастырских обителей. Во многих преданиях и сказках, вполне секулярных или связанных с тем или иным народным или даосским культом, людям помогают справиться с демонами буддийские божества или священнослужители. Так, бодхисаттва Гуаньинь укрощает демоницу Шуй-му и останавливает напущенное ею наводнение. Праведный судья Бао-гун побеждает пять мышей-оборотней, только когда получает чудесного Нефритового кота от самого Будды. В народной сказке крестьянам удается поймать дикое существо, объедающее сосновые иглы, только с помощью буддийского монаха[1] – и так далее, и тому подобное.

В ходе развития ханьской народной мифологии становится все больше источников, по которым можно ее изучать. В этом процессе можно условно выделить четыре больших периода:

– древность (с незапамятных времен до начала императорской эпохи, то есть до III в. до н. э.) – здесь мы располагаем относительно небольшим числом фрагментарных письменных свидетельств в исторических, философских и поэтических памятниках;

– поздняя древность и раннее Средневековье (примерно до IX–X вв.), когда начинаются процессы, которые привели к становлению синкретической мифологии, – в это время появляются многочисленные сборники рассказов об удивительном и парадоксографические сборники;

– период развитой поздней народной мифологии (до середины XX в.), о котором мы можем судить в том числе по вернакулярной литературе и, ближе к концу, по свидетельствам фольклористов и этнографов – любителей и профессионалов;

– современный период, когда увеличивается число профессиональных записей фольклора, распространяются средства массовой информации, наконец, интернет, которые тоже становятся средой для бытования и развития мифологических представлений.

Ханьская мифология в целом всегда сохраняла выраженный регионализм. В разных районах, населенных ханьцами, наборы мифологических персонажей никогда не были одинаковыми, точно так же как разнились и религиозные культы, бытовые обряды, а также популярные сюжеты преданий и сказок. Это тоже было связано с тем, что ханьцам на разных территориях приходилось контактировать с разными народами и культурами, а кроме того, у каждого региона был и есть собственный религиозно-мифологический профиль. Если на северо-востоке и на Шаньдунском полуострове следует ожидать существенных влияний тунгусо-маньчжурских шаманских традиций, то в фольклоре и верованиях ханьцев Шэньси, например, заметно влияние ислама, а в Сычуани или Цинхае в первую очередь ощущается близость Тибета и тибетского буддизма. Мы постарались учесть в книге региональную специфику: в тех случаях, когда рассматриваемые здесь божества, духи, демоны и прочие существа известны (или были известны) преимущественно в определенных районах, это специально указано в статье. В этом смысле характерен случай Шуй-му – Матери воды: персонаж с таким именем известен только в двух отчетливо очерченных регионах, во-первых, на северо-западе и северной части центра страны, во-вторых – на востоке. При этом замечательно, что, если некоторые мотивы в рассказах о двух Матерях воды и совпадают, в первом случае это доброжелательная богиня, во втором – чаще всего демон.

Описание мифологических систем само по себе – нетривиальная задача. Словарный формат в этом отношении,