Мой (не) любимый сводный - Кристина Юрьевна Юраш

Я осмотрелась, видя, что все слушают ректора в пол уха. Казалось, все только и ждали, чтобы начать веселиться.

— Вы — будущее этого мира…

Я смотрела на выпускников. Парни с девушками смеялись, а я смотрела на девушек, зная, что они хоть и драконицы, но не оборотные. Ни одна из них не могла обернуться драконом. Кроме меня, Энны и Аурики. Как всегда численный перевес был на стороне мальчиков. Ведь мужчин — драконов рождается не в пример больше, чем девочек.

— А за самочку нужно побороться! — заметила Аурика однажды. Это потом я узнала, что мама давала ей книгу о дикой природе, которую купила в не магическом мире. Зато теперь Аурика сыплет биологическими терминами направо и налево.

— Я понимаю, что с этого момента… С момента окончания Академии наш мир изменится навсегда, — вздохнул ректор, глядя то на меня, то на Энну в окружении свиты. — Но, быть может, однажды драконы научатся договариваться, а не убивать друг друга… Быть может, новое поколение драконов будет мудрее предыдущего…

Я посмотрела на Энну, понимая, что она едва сдерживается, что бы что-то не сказать. Но рука Вивернеля, которая покоилась у нее на плече, вызвала у меня болезненный укол внутри. Сверкающее фамильное кольцо рода его матери, почти прервавшегося из-за войны, оставило миру на память последнего Виверна и кучу фамильных артефактов.

Сколько же драконьих родов было истреблено. Я посмотрела на Мориса. Он тоже последний из рода Балауров — многоголовых драконов, некогда считавшегося непобедимым из-за того, что его сознание перемещается из головы в голову.

Я вспомнила папу Альвера. Он тоже последний из своего рода, ведущего свое начало от северных фафниров. Огромные, черные, отлично защищенные… Их защита намного сильнее, чем у других.

Я вспомнила, как мама приносила из немагического мира календарь с драконами. Дедушка Белуар долго рассматривал его вместе с папой Альвером.

— Вот странно, да? — спросил Белуар. — Спереди мужик, а сзади по расположению чешуи — женщина!

Мама хохотала, глядя на озадаченные лица настоящих драконов, который рассматривают то, как представляют драконов немаги.

— Он — женщина!!! — спорил Белуар, показывая на картинку Смауга. А когда мама пересказала ему историю шайки гномов, великого комбинатора Гендальфа и вороватого хоббита, Белуар расстроился. В его глазах организованная преступность решила ограбить бедную старушку — драконицу.

Я подумала о маме. Сейчас мама ждет еще одного малыша. Что для драконов огромная редкость. Папа Альвер носит маму на руках, порывается осыпать золотом, но у мамы есть парочка любимых украшений, которые она носит, а остальное складывает в шкатулки.

— Аурика, — спросила я, глядя на сестру. — Как думаешь, кто будет у мамы?

— Мальчик, — ответила Аурика. — Я что? Дура что ли еще сестру? Чтобы она паслась в моей косметике? Ага! Щас!

— А как же я? Я не пасусь в твоей косметичке, — улыбнулась я, видя, как сестра вздыхает по Морису.

— Поэтому ты мне не враг, — заметила Аурика.

— Энна, Злата пообещайте, что хотя бы во время выпускного не устроите битву, — наконец произнёс ректор.

Энна с ненавистью посмотрела на меня, а рука Вивернеля сжала ее плечо.

— Я ничего обещать не могу, — произнесла Энна.

— Что ж, я надеялся, — заметил ректор.

— Но постараюсь, — добавила Энна, стиснув зубы.

— Я тоже постараюсь, — вздохнула я, чувствуя, как Морис переплетает свои пальцы с моими.

Свет начал гаснуть, а я увидела, как вокруг вспыхивает магия, освещая роскошные столы с напитками и блюдами. Музыка тут же заставила всех повеселеть.

— Куда⁈ — дернулся Морис, ловя Аурику возле стола. Он выхватил у нее бокал, пробуя сам, а потом беря другой и тоже пробуя.

— Вот. Это ты можешь пить! — произнес он со всей строгостью, вручая бокал с соком Аурике. Музыка начала грохотать, а я тоже подошла к столу.

— Ты сегодня прекрасна, — заметил Морис, глядя на мое платье. — Папа Альвер жив?

— Жив, — кивнула я, немного смущаясь. Я взяла бокал и попробовала. Чувство тоски накатило на меня, хотя всем вокруг было весело.

— Ты в курсе, что ректор заставил каждого родителя скинуться на выпускной с учетом полной отстройки Академии? — заметил Морис.

— Теперь да, — заметила я, чувствуя какую-то неловкость. Пестрые закуски лежали россыпью на столе, а я не знала с чего начать. Аппетита не было.

— Может, хоть сейчас не будешь киснуть? А? — спросил Морис, а я хотела поблагодарить его за кольцо.

— У меня для тебя кое-что есть, — заметил он, доставая бархатную коробочку. Он открыл ее, а я увидела кольцо.

Чувствуя себя властелином колец, я недоверчиво посмотрел на кольцо, а потом вспомнила кольцо, которое получила в подарок.

— Так, а где Аурика? — осмотрелась я, видя, как сестра с бокалом, как светская львица уже кокетничает с каким-то выпускником.

— Тяжело-о-о! — простонал Морис, глядя на меня с укором. Он направился в сторону Аурики, неся ее обратно.

— Я что тебе говорил? — строго спросил Морис. — Никуда не отходить!

— Я просто немного пьяная, — заметила Аурика.

— С чего? С двух глотков сока? — спросил Морис, на всякий случай пробуя напиток. Он взял ее за руку, строго глядя на вздох Аурики.

— А когда вы целоваться будете, я тоже буду стоять рядом? — спросила Аурика, глядя на свою руку в руке Мориса. — Или могу поучаствовать? А танцевать мы будем хороводом? Да?

Глава 21

Я понимала, что Аурика покоя нам не даст.

Грохот музыки заглушал слова. Атмосфера действовала удручающе, но всем нравилось! Я чувствовала себя белой вороной, которая не хочет прыгать вместе со всеми под известную группу «Дохлые феи», столь популярную и лично мной не переносимую.

— Ну, чем займемся? — спросил Морис, а я увидела, как Аурика висит у него на руке.

— Напьемся! — предложила Аурика, а мы тут же посмотрели на сестру.

— Нет, а что я такого сказала? — удивилась Аурика. — Ты посмотри, они пьяные и им весело! А трезвые,