Мой (не) любимый сводный - Кристина Юрьевна Юраш

рождается золотая драконица. Именно она способна благословлять драконов и не только на рождение ребенка. И тогда в семьях не один ребенок, не два, а куда больше. И драконы снова возрождаются. Морис сказал, что для того, чтобы благословлять на рождение ребенка нужно иметь внутри столько добра, любви и справедливости, сколько нет у Энны. «На что может благословит та, которая выбрала жизнь, полную мести и ненависти⁈», — задавал вопрос Морис. — «Та, которая ненавидит весь мир за то, что тот поступил несправедливо по отношению к ее бедным родственникам, затеявшим эту войну? Ведь если бы не они, твой отец был бы жив! Были бы живы мои мама и папа!».

Я сжала мешочек с пуговицами, понимая, что кто-то переживает за меня. Кто-то незримый, кто-то, кто пожелал остаться неизвестным.

— Ну, ты чего? — спросила Аурика, расправляя платье. — Я уже все! Надеюсь, Морис немного выпьет и перепутает нас, когда полезет целоваться!

— О, Морис вряд ли полезет целоваться, — заметила я.

— Ничего, я надеюсь до последнего! — заметила Аурика, потирая руки. Платье скользнуло по моей фигуре, а я застегнула его, глядя на себя в зеркало.

— Нам еще прическу делать! — заметила Аурика. — Я как раз заказала «Каменный лак!», чтобы если вдруг Энна захочет выдрать тебе волосы прямо на выпускном, прическа не пострадала!

Она достала несколько флаконов.

— Ну, — заметила сестра, проверяя все это на пряди волос. — Если что ты сможешь проткнуть ее прядью волос…

Сестра усадила меня в кресло и начала колдовать над прической.

— Глаза закрой, — произнесла она, отходя на несколько шагов и выставляя лак так, словно собирается не привеску мою поливать, а убивать дихлофосом муху.

— Ну! Вот теперь отлично! Кхе! — вздохнула Аурика, делая себе такую же прическу и поливая себя лаком.

— Но я бы на твоем месте задумалась бы о какой-нибудь подлости! — продолжала Аурика. — Например, какой-нибудь тайный артефакт!

— Артефакты все снимаются, — заметила я. — Перед битвой…

— Где? В сказках? — спросила Аурика, отставляя флакон. — Будет муж старый, я ему буду кой-че этим лаком поливать

— Тебе пока рано говорить о таких вещах! — произнесла я, чувствуя в комнате запах лака.

— Рано говорить о чешуе? — спросила Аурика. — Ну представь себе, он склеится и будет лежать смирно! И ни о каких приступах жадности, как деда Белуара речи быть не может!

Я услышала гулкий бой часов и обула туфли.

— Начинается! — обрадовалась Аурика. — Ура! Выпускной!

Глава 20

— Брось строить героическое лицо! — одернула Аурика, сбрызнув нас одинаковыми духами. — Один день ты можешь позволить себе расслабиться! Даже в Академии есть выходной! Попроси у своих грустных мыслей выходной на сегодняшний вечер! И скажи, что потом отработаешь… Тьфу ты, отстрадаешь!

Я улыбнулась.

— Я всегда так делаю! Меня папа научил! — заметила Аурика, цокая маленькими каблучками.

Она шла рядом, одергивая юбку.

— Ну, держись, Морис! — шептала она.

— Ты зачем ему столько признаний и открыток слала? — спросила я, вспоминая, как Морис шарахался от сестренки.

— Как зачем? — спросила Аурика, когда мы свернули за угол в сторону портала. — Мужчины по природе своей недогадливые. Кроме папы. Но папа просто опытный. Вот я и намекала Морису о том, что в этой Академии есть девушка, которая к нему не равнодушна. Такой тонкий намек.

— Ты в курсе, что он тебя боится? — спросила я, чувствуя, как страх немного отступает. Сдает позиции. Это напоминало отлив на море. Волны с шуршанием уходят вглубь моря, обнажая морское дно. Но ты знаешь, что за отливом будет прилив. Но пока его ты можешь гулять по морскому дну и собирать красивые камушки и ракушки.

— Отлично! Боится, значит, уважает. Уважает — значит любит! Цель почти достигнута! — заметила Аурика, поражая меня своей логикой. — Кстати, а ты знала, что яд виверны смертельно опасен для любого дракона? Про людей я вообще молчу. Но вот почему не умирают их жены и мужья?

— Ты о чем сейчас? — спросила я, глядя на сестру.

— Просто интересно стало! — заметила сестра. — Слу-у-ушай! А давай мы попросим Вивернеля поделиться ядом? А⁈

— Ты как собралась доить брата? — спросила я, вспоминая, как однажды на картинке видела, как люди доят кобру. Я многое помнила из мира немагии и иногда скучала по нему.

— Ну папу то мы на платья раздоили? — спросила Аурика, пожимая плечами. — Может и Вивернель брызнет нам каплю яда? А? Ты о таком не думала?

— Честно, нет, — заметила я, чувствуя, как его имя режет душу.

Портал перенес нас в коридор возле главного зала. Даже здесь толпились драконы. Платья шуршали, все смеялись, веселились, а Морис обернулся, увидев нас.

— Ты зачем ее с собой взяла? — спросил Морис, глядя на Аурику. Он с тревогой посмотрел на огромную группу молодых драконов, собравшихся вокруг Энны. Обычно Энна одевалась так, чтобы подчеркнуть траур. Но сегодня она, видимо, тоже решила забыть обо всем. Поэтому на ней было белое платье с золотыми вставками. Скользнув взглядом по Энне, я остановила его на Вивернеле. Тот стоял в темно — зеленом костюме с золотым шитьем. Сейчас он был похож на прекрасного принца.

— А вот и твой ядовитый принц, — хихикнула Аурика.

— Ты что здесь делаешь? — строго спросил Морис.

— Как что? — спросила Аурика. — В уставе написано, что выпускник имеет право пригласить на выпускной любого члена семьи, который на данный момент обучается в Академии.

— А ну марш в свою комнату, — строго произнес Морис, сверкнув глазами. — Здесь может быть опасно!

— Ага, — обиженно заметила Аурика. — А когда я уйду опасно будет в моей комнате. Потому что кто-то прогнал опасность бала.

— Ты понимаешь, что здесь будет алкоголь? — спросил Морис. Двое драконов с параллельного потока уже наклюкались и стоять им было явно тяжело.

— Как-нибудь переживу, — заметила Аурика.

— Не вздумай ничего пить! — осмотрелся Морис. — И…

Тут раздался голос ректора. Я вздохнула и вместе со всеми вошла в роскошный зал.

— Дорогие мои студенты… Я все еще могу назвать вас так. Это последний вечер, когда я могу вас так называть,