Мы раскрываем убийства - Ричард Томас Осман

— Бывает, — отвечает Эдди.

— Куда ж ты денешься, — хмыкает Роб.

Так устроен бизнес: Роб нанимает подходящего человека; Робу платят за работу, и Франсуа Любе больше не угрожает его убить. Колесо жизни.

— Даже не знаю, — раздумывает Эдди, качая большой головой. — Женщина, еще и в Америке…

— Да, но тридцать штук, Эдди. Мне нужен лучший из лучших.

— Ну ладно, — соглашается Эдди, — так и быть.

Роб подносит к камере фотографию. На ней две женщины. Фото сделано пару часов назад.

— Надо убить молодую. Эми Уилер.

— А если придется заодно и старую? — спрашивает Эдди.

— Не надо, — говорит Роб. — Она знаменита, а нам ни к чему привлекать внимание. Это Рози Д’Антонио.

Эдди отворачивается, словно пытается что-то скрыть.

— Рози Д’Антонио?

— Да, писательница, — кивает Роб. — С тобой все в порядке? Будто увидел привидение.

— В полном порядке, — отвечает Эдди. Его замешательство как рукой сняло. — Когда нужно вылететь?

— Сейчас, — сообщает Роб. — Некогда объяснять, но это надо сделать быстро. Езжай в аэропорт. Садись на мой самолет.

— У тебя и самолет есть?

— Два. В Дубае и в Лондоне.

Эдди кивает и всматривается в стену за спиной Роба, украшенную позолоченной лепниной.

— Два самолета и ни одной доски для дартса. Времена меняются, да, дружище Роб?

— Точно, дружище Эдди. Меняются. Еще как.

Эдди все сделает как надо. Роб в этом не сомневается. Он парень скромный и исполнительный. Не то что этот тупой котик Кевин. Эдди быстро все порешает, и тогда Роб перестанет тревожиться из-за угроз Франсуа Любе.

Вот почему так хорошо поддерживать связь со старыми друзьями.

31

Стив Уилер стоит на верхней ступени трапа частного самолета. Он выпил не меньше трех литров пива, а шеф-повар приготовил ему из телятины, мраморной говядины и сухарей панко что-то вроде отбивной в панировке. Открывается люк, и влажный южнокаролинский воздух ударяет ему в лицо, как дыхание разгневанного зверя. Зря он надел кожаную куртку и кофту с длинным рукавом, но это его обычная униформа, и он не собирается одеваться по-другому лишь потому, что прилетел в Америку.

Небо над головой сказочно-голубое. Он уже не в Англии; при мысли об этом хочется развернуться и немедленно улететь обратно. Если вежливо попросить, его должны отвезти обратно, разве нет? На горизонте виднеется автострада, сверкают проносящиеся мимо автомобили. Стив видел такое в кино; в Хэмпшире такого не бывает. Знаки на автостраде другого цвета, не как в Англии. И что это за слово — «автострада», откуда оно взялось у него в голове? У них в Англии принято говорить «шоссе».

Рекламные щиты по обе стороны маленького частного терминала похожи на английские, но это сходство обманчиво. Зубы у моделей белее, волосы сильнее блестят, а рекламные слоганы звучат более самонадеянно. Стив расчесывает волосы рукой, проводит языком по зубам и начинает чувствовать себя совсем не в своей тарелке. Что о нем подумают люди?

Подходит бортпроводник Брэд; он слегка покачивается, как человек, не привыкший пить пиво в таких количествах на большой высоте.

— Наденьте темные очки, — говорит он.

— У меня их нет, — отвечает Стив. — Я же не модель.

— Тогда шляпу, — предлагает Брэд. — Наденьте хотя бы шляпу.

— У меня и шляпы нет. Кто вообще носит шляпы? Может, просто развернемся и полетим обратно? Еще можно передумать?

— Конечно, — кивает Брэд, — если у вас нет важных дел, можем полететь обратно.

В этом и проблема. Важные дела есть. Он же прилетел помочь Эми. Хотя одному Богу известно как. Стиву вообще не верится, что Эми может понадобиться помощь. Это на нее не похоже.

При первой встрече ему показалось, что она сделана из стали, и последние пять лет она сама ему помогала.

Хоть они и говорят по телефону каждый день, они на самом деле не обсуждают конкретные темы. Стив не страдает от одиночества; у него в деревне есть друзья, всегда есть кто-то рядом, с кем можно пропустить кружечку. Ему нравится общаться с Эми не потому, что та помогает ему совладать с одиночеством.

Тогда почему ему нравится с ней общаться? Почему нравится говорить ни о чем?

Они никогда не обсуждали его утрату. Если он захочет поговорить об утрате, обратится к кому-нибудь другому. К соседке Маргарет, у которой недавно умер отец; к Тони Тэйлору из паба, от которого ушла жена. Если станет совсем плохо — на онлайн-форумы.

В полицейском управлении бывшим сотрудникам предлагают бесплатные консультации с психологом, специализирующимся на переживании горя, но, если он начнет ходить к психологу, в городе его засмеют. Стив считает себя жизнестойким — психологи не для него.

Он часто говорит об этом Эми, когда она звонит. Объясняет, почему ему не нужен психолог, почему он сам прекрасно справляется. Почему считает, что горевать нужно в одиночестве. Эми никогда не наседает, она всегда деликатна. Они могут поговорить о старых добрых деньках и вспомнить Дебби; бывает, Эми припоминает связанные с Дебби забавные истории. Все кому не лень твердят ему, что надо пойти к психологу, но только не Эми. Она уважает его мнение, знает, что психолог ему ни к чему. Вместе они могут и поплакать, и посмеяться, но об утрате не говорят никогда.

Он спускается по трапу. Что ж, добро пожаловать в Америку.

Его должна встречать машина с шофером — Эми позаботилась. Но машина подождет, ведь сначала Стиву надо осмотреть терминал. Эндрю Фэрбенкс тоже прилетал в этот терминал. Тут его встретил загадочный водитель. Стив чувствует, что в терминале должны быть ключи. Полезная информация для расследования. Когда он встретится с Эми, он будет уже не с пустыми руками.

Брэд достает из багажного отсека рюкзак Стива. Видавший виды походный рюкзак, заклеенный изолентой. Вокруг сплошная роскошь: самолет, бортпроводник, терминал, трава, фонари — все сверкает и искрится, все по высшему разряду. Кроме рюкзака Стива и самого Стива. Оба старые, потрепанные, но оба хорошо выполняют свою работу.

Стив не разрешает Брэду нести свой рюкзак в терминал. Можете себе представить? Брэд немного обижен, хотя и выглядит как человек, которому не стоило мешать пиво и гренки с пармезаном.

— А что там, в терминале? — спрашивает Стив. — Паспортный контроль и все такое прочее?

— Ваш паспорт проверят на стойке бизнес-класса, — объясняет Брэд. — Потом пройдете службу безопасности. Но багаж они не проверяют.

Стив вздыхает с облегчением: не хочет, чтобы скучающий пограничник с пистолетом спрашивал, почему он захватил всего трое трусов.

— А много в аэропорту работает человек?

— Боюсь, я не располагаю этой информацией, — отвечает Брэд. — Но аэропорт очень маленький.

— Значит, все всё знают, — замечает Стив.

Брэд не понимает, к чему он клонит, но кивает в ответ.

Раздвигаются стеклянные двери, и ледяное дыхание кондиционера тут же превращает липкий горячий пот в липкий холодный пот. Стиву кажется, что он обрастает сталактитами. Он следует указателю «Бизнес-класс. Таможня и пограничная служба США». Здоровяк в синей униформе и очках-авиаторах протягивает гигантскую ручищу, требуя показать паспорт. На золотом значке написано имя: Карлос Мосс.

— Цель поездки, сэр? — спрашивает он.

Стив ищет паспорт в рюкзаке.

— Навестить родственницу, — отвечает он и поглядывает на пистолет пограничника.

Прослужив в полиции двадцать пять лет, Стив знает: далеко не всякому человеку можно доверить оружие. Но Карлосу Моссу идет пистолет.

— Я и сам служил в полиции, — продолжает Стив. — Двадцать пять лет. Теперь работаю в частном сыске.

— Я — сотрудник таможенной службы, сэр, — объясняет Карлос. Кажется, заявление Стива совсем его не впечатлило. — Это другое.

— Ясно, — кивает Стив и видит в очках свою смущенную физиономию. — Но вы тоже охотитесь на плохих парней. Это у нас общее.

— И плохих девчонок, — замечает Мосс. — Мы за гендерное равенство.