Перстень Мораны - Александра Кармазина
— Такова моя суть…
— …но не моя.
— Ты бы поостереглась, — посоветовала Лада. — Неровен час, Чернобог прознает о твоих развлечениях.
— Ему-то что? — фыркнула Морана. — Он никогда на меня внимания должного не обращал. Что теперь изменилось? Да и чего бы ему гневаться? Последние сто лет жнецы без работы почти сидят. Страж моста вовсе пылью припал — нечасто я вожу кого-то через его владения.
Лада задумалась над словами дочери. Что-то ей показалось странным, но суть была настолько не читаема, что ускользала. Казалось, — вот она, только руку протяни, но заслоняло истину чье-то коварное колдовство.
Богиня любви огляделась по сторонам, выискивая причины своего неведения. Только одна сущность могла справиться со столь сложной задачей — скрыть от ее глаз истину — жнец.
— Не трудись, матушка, — подтвердила ее догадки Морана. — Не нужно вмешиваться в то, что тебе неподвластно. Смерть — моя вотчина, мне и решать.
— Значит, жнеца притащила, — кивнула Лада. — Что же, Мара, в таком случае, дам тебе аналогичный совет: не вмешивайся в то, что тебе неподвластно.
Морана обернулась и внимательно посмотрела на мать. Иногда вера Лады покоряла холодное скованное льдом сердце ее дочери. Прошло так много лет; мир жил по совсем по другим законам, которыми управляли шелестящие бумажки под названием деньги, но Лада все еще свято верила, что любовь способна что-то изменить. Не то, чтобы изменить — спасти этот самый мир. Она неустанно возрождала ее в сердцах, которые и любить-то не умели.
Самым смешным было то, что именно это полумертвое чувство все еще могло противостоять смерти. Во имя любви люди и боги жили и умирали из века в век. Во имя любви приносили себя и других в жертву. Взять хотя бы эту ведьму Дарью, которая…
Морана скривилась, когда ее сознания коснулись мысли о той, которая была прямой причиной того, что происходило на данный момент. Нет, богиня не имела ничего против ворожеи. Напротив, Дарья даже нравилась ей. Целеустремленная, хитрая, готовая на все, чтобы добиться своего — она была чем-то похожа на нее. Тем не менее, был у этой рыжеволосой представительницы рода лесавок один недостаток. Существенный недостаток в лице Витольда — владыки лесов Селивестра. Вот кого Морана ненавидела всем сердцем, всеми фибрами души.
— И как я не догадалась, что на самом деле тебя сюда привело, — мрачно проворчала богиня смерти. — Что еще, кроме твоего любимца, верно? Уж точно не обо мне ты тревожилась.
— Зря ты так, Мара, — мягко проговорила Лада. — Витольд здесь не при чем. Твое увлечение человеком не доведет до добра.
— Верно, — кивнула Морана. — Его ведьма выбрала для меня хорошего представителя людского рода. Красив, почти благороден, умный и…
— …любит другую, — закончила за нее Лада.
Чувства Краснопольского к Кире — вот что было истиной причиной визита Лады. Она буквально осязала силу этого влечения, поэтому и явилась. Вопреки уверенности Мораны в том, что заботилась Лада о благополучии Витольда.
— Пусть любит, — безразлично пожала плечами дочь Лады. — Мне от него нежных чувств не нужно. Я всего лишь хочу, чтобы он выполнил то, для чего… — и осеклась, понимая, что сказала лишнего.
В тот момент, когда ведьма попыталась поймать ее на желание быть любимой и желанной, Морана лишь подыграла ей. Она позволила Дарье поверить в то, что та смогла задеть в ней простое женское начало. Пусть все думают, что этот мальчик ей нужен именно для этого…
— Выполнил то, для чего, — Лада уже зацепилась за неосторожно брошенные слова, — его сюда заманили. Верно?
Морана нахмурилась, проклиная проницательность матери. Она никогда не могла обмануть Ладу, как и держать в тайне от нее свои планы и желания. Так работала связь матери и дочери — Лада почти всегда знала, о чем думала Морана. Ну, а в сейчас это «почти» исчезло вовсе.
— Я изначально не чувствовала любви в твоем сердце, — уверенно проговорила Лада. — Зачем тебе этот мальчик?
Желая отвлечь внимание матери от темы, которая опасно близко свернула к ее истинным целям, Морана шевельнула пальцами. Спрятанная в складках широкого подола рука принялась вращать небольшой мерцающий клубок, в котором заключалась жизнь одной из девушек. Это именно за ней нырял в ледяную воду тот, кого Дарья выбрала для задуманного Мораной дела.
***
— Какого хрена вы вообще здесь делали в такое время? — с нотками истеричности поинтересовалась Забельская, которая, заламывая руки, не отводила взгляда от черной глади воды.
Около минуты назад под ней в очередной раз исчез Краснопольский, который пытался выловить из озера Киру.
— Я сам ничего не знаю, — ответил Иван. — Прибежал на крики Киры.
— От этой Долинской одни проблемы, — беззлобно констатировала Вика. — То Сергея у меня увела, то теперь утонуть вздумала.
— Язык бы ты прикусила себе, — это был тот редкий случай, когда Иван не спустил на тормозах очередную выходку Забельской.
В это время над водой показалась голова Краснопольского, который, отфыркиваясь и шумно дыша, начал свободной рукой грести к берегу. Другой он перехватил под грудью лишенную чувств Долинскую, прижимая ее спиной к своей груди. Голова девушки откинулась на широкое плечо Краснопольского, что не позволяло воде захлестывать на лицо.
Иван, который не очень хорошо плавал, поэтому не смог вытащить Киру, бросился помогать Сергею. Вика осталась на берегу, судорожно обхватив себя за трясущиеся плечи.
Никто из них не заметил плотную темную тень, что отступила под защиту раскидистой ивы, когда Краснопольский вытащил Долинскую на сушу…
— Серый, Аленка по ходу утонула, — проговорил Иван, придерживая голову Киры.
— Ты хотел сказать, — холодно проговорил Сергей, — что ее утопила эта холодная белая сука? Тебя я ей не отдам, — склонился он над Кирой, после чего припал к ее губам, вдыхая воздух в легкие девушки.
Глава 22
…раз, два, три…
…вдох…
…раз, два, три…
…еще вдох…
…раз, два, три…
…снова вдох…
— Давай же! — с отчаянием выкрикнул Сергей, снова начиная делать непрямой массаж сердца. — Давай, Кира! Дыши…
Хрупкое тело девушки вздрагивало под его руками. Ее глаза оставались плотно закрытыми. Казалось, острые иглы мокрых
