Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin

надеялся объединить центр в кампании в стиле Кеннеди. Это вызвало беспокойство в рядах MRP и многих их потенциальных союзников, и он снял свою кандидатуру. Впоследствии умеренные объединились вокруг христианского демократа Жана Лекануэ, который добился достаточных успехов на президентских выборах 1965 года, чтобы MRP смогла перевести свою идентичность в Демократический центр, где она сцепилась с бывшими радикалами и негискардианскими независимыми.

Остается рассмотреть левые силы. За пределами коммунистической партии они находились в таком беспорядке, что в начале 1960-х годов политологи уже писали некролог французскому социализму. Членство во Французской секции международного движения (SFIO), вспоминает Райт, сократилось с 335 000 в 1944 году до 80 000 в 1962 году. Женщины, продолжает он, практически отсутствовали в ее рядах, как и молодежь; многие партийные газеты закрылись, а доля голосов, отданных за нее в ноябре 1962 года, составляла всего 12,6 %. В глазах избирателей партия тесно ассоциировалась с дискредитировавшей себя политикой Четвертой республики, а неконструированный марксизм ее лидера Ги Молле казался принадлежностью другого мира, тем более что Социал-демократическая партия (СДПГ) в Западной Германии шла к отказу от марксизма. В самой партии продолжались разногласия по поводу того, какую позицию занять по отношению к де Голлю, а среди рядовых членов царило возмущение тем, как боссы SFIO из промышленных районов Северного Па-де-Кале монополизировали партийный аппарат. Результатом стали дальнейшие междоусобицы. В 1958 году диссиденты откололись и основали Автономную социалистическую партию (PSA), которая вновь возникла как Единая социалистическая партия (PSU). Не получившая широкой поддержки в народе, но включавшая в себя такие известные имена, как Мендес-Франс, эта партия утверждала, что идеалы социализма были преданы пассивной реакцией Молле на действия де Голля и что для французского социализма настало время обратиться к своему революционному наследию.

В этой ситуации попытки остановить упадок социализма возникли за пределами партийных кадров. Отражая появление растущей буржуазии, состоящей из университетских преподавателей, техников, бюрократов, белых воротничков и профсоюзных чиновников, Франция начала 1960-х годов была переполнена так называемыми "обществами мысли" (societes de pensee), по сути, политическими салонами, которые сознательно подражали клубам, процветавшим в эпоху Просвещения XVIII века. По словам самого Миттерана, левые на этом этапе не были "усталым старьем, населенным старыми фогерами, тщетно перебирающими четки перед пыльными алтарями"; вместо них существовали клубы, полные "свежих идей".26 Как перечисляют Гилдеа и Берштейн, в их число входили Citoyens 60, объединявший лидеров католической молодежи; лионский Cercle Toqueville, выступавший за экономические модернизаторы; Club Jean Moulin, названный в честь знаменитого борца и возглавляемый его бывшим секретарем Даниэлем Кордье; и Ligue pour le Combat Republicain, лидером которой был Миттеран. Вместе с почтенным Клубом якобинцев, основанным в 1951 году Шарлем Эрну, в 1964 году Миттеран создал зонтичную организацию, Конвенцию республиканских институтов (CIR). Хотя эти организации любили заявлять, что они аполитичны, в том смысле, что свободны от партийных связей, как утверждает Гильдеа, "политические клубы были ничем, если не политикой", и, когда приближались президентские выборы 1965 года, мысли, естественно, обратились к тому, как левые могли бы наилучшим образом использовать новую систему "всеобщего прямого голосования", чтобы сместить де Голля.27 Парадоксально, но, как отмечает Арно Тейсье, это также означало признание легитимности соглашения 1958 года, которое Миттеран ранее назвал "постоянным государственным переворотом".28

Грубо говоря, возникли две альтернативы. Первая возникла из статьи 1963 года в новом политическом еженедельнике L'Express, который поддерживал тесные связи с клубом Жана Мулена. Опираясь на недавно переведенную книгу Теодора Уайта "Создание президента", в которой рассказывалось о недавней кампании Кеннеди от праймериз до Овального кабинета, журнал составил профиль "месье Икс", идеального кандидата на пост президента. Предполагалось, что он будет "новым человеком", выбранным не из обычных политических кругов, знающим возможности новых технологий, понимающим чаяния растущих средних классов, не обремененным идеологическим багажом, знающим социальные реалии и способным убедить достаточно французов, как это сделал Кеннеди, "что их смутные опасения достаточно обоснованы, чтобы потребовать смены руководства "29.'29 Когда выяснилось, что L'Express вместе с рядом клубов думает о Дефферре, который также был надеждой центра, энтузиазм ослаб, а консенсус испарился. Именно на этом этапе появилась вторая левая альтернатива в лице Миттерана, который теперь объявил о своей кандидатуре. Отбросив Лекануэ, возможного кандидата от центра, он, опираясь на свою поддержку в СИР, основал заведомо левую Федерацию демократической и социалистической партии (ФГДС), которая объединила некоммунистических левых (радикалов, СФИО и ПСУ). Впоследствии Миттеран сблизился с де Голлем на выборах 1965 года, а два года спустя ФГДС добилась достаточно высоких результатов на выборах в законодательные органы, чтобы показать, что социализм находится на пути к восстановлению.

Оставалась ПКФ, которая с момента своего создания в 1920 году сохраняла сектантскую и просоветскую позицию, не желая участвовать в буржуазной политике. Накануне Пятой республики она, казалось, не спешила избавиться от этого имиджа, хотя это и привело к ряду непопулярных политик. В 1956 году она отказалась осудить подавление СССР венгерского восстания и отмахнулась от хрущевских обличений сталинизма; она яростно критиковала англо-французскую интервенцию в Суэце, а ее отношение к алжирской войне попахивало оппортунизмом; в 1958 году она снова пошла против общественного мнения, осудив де Голля. Тем не менее, она сохранила свою основную поддержку. Историки и политологи (опять же Райт) с тех пор приписывают это выживание силам итальянизации, то есть открытости доселе секретного партийного аппарата ПКФ по примеру его итальянского коллеги, и дерусификации, политики, которая подразумевала постепенное отдаление от СССР. Обоим направлениям способствовала смерть в 1964 году непримиримого марксистского лидера Мориса Тореза и его замена на перспективного Рене Вальдека Роше. Таким образом, за пределами ЮНР Французская коммунистическая партия (ФКП) оказалась самой здоровой из всех партий. Чтобы укрепить это влияние, ПКФ даже избавилась от своего сектантства, поддержав президентскую кандидатуру Миттерана в 1965 году и позже работая вместе с ФГДС на выборах в законодательные органы 1967 года.

Хотя ПКФ не удалось оттеснить на второй план, как надеялся де Голль, это не меняет общей картины "доминирующей партийной системы" 1960-х годов. Как мы увидим, именно в конце 1970-х годов была достигнута биполяризация.30 Как пишет Алистер Коул, парламентские выборы 1978 года пролили свет на новую партийную систему, которая развивалась, по сути, как биполярная квадрилья: "четыре партии примерно равной политической силы разделили предпочтения избирателей поровну между левыми и правыми коалициями.'31 Этими партиями, продолжает Коул, были коммунисты и недавно созданная Социалистическая партия (PS) слева и неоголлистское Объединение за Республику (RPR) и либерально-консервативный Союз за Французскую демократию (UDF) справа. Вопрос о том, пережила ли биполяризация годы Миттерана, является еще