Мы раскрываем убийства - Ричард Томас Осман

— Чудесно, — произносит она, — просто замечательно.

Бонни улыбается, а Фелисити снова садится за стол.

— Вы правда так считаете?

— Очень ярко, — говорит Фелисити, — позитивно и оригинально.

— А как вы думаете… бренды захотят со мной сотрудничать?

— Боже, — отвечает Фелисити, — ну что за вопрос! Конечно, захотят, Бонни.

— Потрясающе! — восклицает Бонни. — А какие?

— Например, производители краски, — говорит Фелисити. — Компании по декору.

— Точно, — кивает Бонни, — я так и думала. Компании по дизайну интерьеров.

— Именно, — поддакивает Фелисити. Ей становится стыдно. Глаза Бонни светятся счастьем. Надо во всем признаться… и отправить Бонни в настоящее пиар-агентство. К тем, кто будет знать, что делать. А Фелисити — она же ископаемое. Какой от нее прок? Никакого.

— А с какими брендами вы сотрудничаете?

Фелисити не сотрудничает с брендами. Она сотрудничает с одним захудалым телеканалом и иногда — с газетой «Летчуэртский вестник». Бедняжка Бонни. Взгляд Фелисити падает на коробки с товарами, выстроившиеся у дальней стены. Она показывает на них.

— Ну…

Бонни оборачивается и видит коробки.

— О боже, «Свежачок»!

— Да, — отвечает Фелисити. Фиолетовый напиток, от которого вся стена светится. Фелисити приучила себя не смотреть в ту сторону — глаза режет.

— То есть вы хотите сказать… — дразнящим тоном произносит Бонни.

Фелисити вскидывает бровь, надеясь, что Бонни уточнит, что именно она (то есть Фелисити) хочет сказать.

— Вы хотите сказать, что Эндрю Фэрбенкс…

— Именно, — кивает Фелисити, хотя понятия не имеет, кто такой Эндрю Фэрбенкс.

Бонни потрясенно качает головой. Кажется, этот Фэрбенкс — большая шишка.

— Вы, наверное, сейчас очень заняты, простите.

— Вовсе нет, — отмахивается Фелисити, — вовсе нет. Это же моя работа.

— Эндрю Фэрбенкс, — повторяет Бонни. — Мама с ума сойдет, когда узнает.

У Фелисити вдруг возникает нелепое, но очень сильное желание быть мамой Бонни. Или бабушкой. Или кем-то, к кому она приходит и делится новостями.

— Так что скажете, сможете мне помочь? — спрашивает Бонни. — Можете отказаться. Я все пойму.

Вообще-то, начальство в «Вирусном контенте» у нее в долгу после всего, что она для них сделала. Она могла бы написать им и порекомендовать Бонни. Бонни новичок, хочет заработать, готова на все и попробует что угодно. Фелисити убеждена, что к ней прислушаются, и она поможет этой очаровательной, милой и нервной женщине, которая проделала такой путь и приехала в Летчуэрт-Гарден-Сити, потому что подруги велели хватать быка за рога.

— Знаете что? — спрашивает Фелисити. — А вы не хотите сходить со мной в пиццерию? Там и поговорим.

40

Рози, Эми и Стив стоят на парковке частного аэродрома Эмори и смотрят, как самолет Эдди Флада взмывает в безоблачное голубое небо.

— На Гавайях ему понравится, — говорит Стив.

— А вот Барб с дочкой не очень, — отвечает Рози.

Благодаря Карлосу Моссу они знают имя убийцы и даже получили скан его паспорта с фотографией. Эдди Фладу, которого послали убить Эми, предстоит пролететь десять часов и приземлиться на роскошном курорте, где вместо Рози и Эми его будут ждать восьмидесятилетняя Серая Пантера и ее благодарная дочка.

Стив достает с заднего сиденья автомобиля свой маленький рюкзачок, а Карлос Мосс аккуратно вынимает из багажника чемодан Рози от «Луи Виттон».

— Встречай нас, Сент-Люсия! — торжествует Рози. — Надо погуглить местные законы.

— Спасибо, Карлос, — говорит Эми.

Они идут к зданию терминала.

— Не за что, мэм, — отвечает Карлос. — Для вас заправили «Фэлкон». Хороший самолет.

Впереди шагает Стив в футболке, шортах из отеля и армейских ботинках. На спине расплывается пятно от пота. Рози пытается взять его за руку, но он не дается.

— Кажется, он вас очень любит, — замечает Карлос.

— Мне трудно принимать любовь, — говорит Эми.

— Понимаю, — отвечает Карлос, — но этому можно научиться.

Эми кивает. Подходит носильщик с тележкой: он пришел за чемоданами. Карлос лезет к Стиву обниматься.

— Я не обнимаюсь. Прости, — говорит Стив.

— А я обнимаюсь, — обхватывает его руками Карлос.

— Я весь потный.

— Это Южная Каролина, — говорит Карлос. — Тут все потные. Хорошего вам полета, ребята, и не вздумайте умереть. Нам со Стивом еще надо сходить на авиашоу.

Он кланяется Рози:

— Мисс Д’Антонио.

— Спасибо, Карлос.

Карлос возвращается на дежурство, а Рози, Стив и Эми шагают к взлетно-посадочной полосе.

— Вам надо упомянуть Карлоса в одном из своих романов, — говорит Эми, — в качестве благодарности.

— А я его знаю, — сообщает Рози, — и он уже был в моем романе. Читала «Пока ты был мертв?»

— Видимо, уже нет смысла притворяться, что не читала, — бормочет Эми. — И кто там Карлос? Охранник в конце?

— Бывший морской котик, с которым писательница переспала на частном аэродроме, — заявляет Рози.

— Ясно, — вздыхает Эми. — Почему я не удивлена?

Рози показывает носильщику, где стоит их чартерный самолет.

41

Макс Хайфилд встречается с Хэнком ван Вином в «Уилберфорсе», частном лондонском клубе в переулках Пэлл-Мэлл. Дерево и кожа, мужчины и женщины в костюмах и галстуках, говорящие полушепотом, — Хэнк любит назначать встречи в таких местах.

Макс тут уже бывал. Иногда клуб арендуют для киносъемок. Однажды он пристрелил нациста в здешнем туалете. Понарошку, конечно же.

— Простите, сэр, нельзя в спортивной обуви, — говорит швейцар в котелке.

— Что? — удивляется Макс.

Может, парень его не узнал? Макс снимает шапку и картинно проводит широкой ладонью по густым волосам.

— Нельзя в спортивной обуви, — повторяет швейцар.

Видимо, волосы Макса не произвели на него впечатления.

— Вы меня не узнаете? — спрашивает Макс.

С опытом он понял, что это вежливее, чем «Вы что, не знаете, кто я такой?».

— Узнаю, мистер Хайфилд, — говорит швейцар. — Видел вас в кино. И очень рад приветствовать вас в «Уилберфорсе», но сюда нельзя в спортивной обуви. При всем уважении.

Макс решает поспорить:

— Это кроссовки за семьсот фунтов.

Швейцар вскидывает бровь и спрашивает:

— За штуку?

Макса пускают везде. Даже в спортивной обуви. Макс ходил на королевскую свадьбу босиком и в саронге. Да, это был саронг от Александра Маккуина, но тем не менее. Это какое-то недоразумение. «Только не выходи из себя, Макс, — приказывает он себе. — Помни, даже маленькие людишки покупают билеты».

— У меня встреча с Хэнком ван Вином, — говорит Макс. Имя Хэнка наверняка должно что-то значить.

— Да, сэр, — кивает швейцар. — Кажется, мистер ван Вин уже ждет вас в библиотеке. В нормальной обуви.

— А вы не даете нормальную обувь напрокат? — спрашивает Макс.

— Разумеется, мистер Хайфилд. Какой у вас размер?

У Макса Хайфилда тридцать девятый размер.

— Сорок пятый, пожалуйста.

Швейцар уходит в чулан и возвращается с коричневыми ботинками сорок пятого размера.

— Коричневые? Но я весь в черном.

— Увы, сэр, сорок пятого размера остались только коричневые. Есть черные сорок четвертого, подойдут?

— Мне даже сорок пятый мал, — говорит Макс. — Ладно, возьму коричневые. Но мне нужны гарантии, что меня не будут фотографировать, пока я в здании.

— Сэр, это «Уилберфорс», — отвечает швейцар. — Тут вас скорее нарисуют с натуры маслом, чем сфотографируют.

Макс кивает, подходит к старинной банкетке и надевает новые ботинки. Он собой гордится. Прежний Макс вышел бы из себя, стал бы орать, но психотерапия творит чудеса.

— Мне очень понравился «Погром-7», сэр, — говорит швейцар. Не так уж плох этот малый, думает Макс. Он просто делает свою работу.

— Спасибо, дружище, — отвечает Макс. — Я перед съемками Чехова и Ибсена читал. Думаю, это заметно.

— Еще как заметно, — подтверждает швейцар.

Пальцы Макса едва доходят до середины ботинок. Он не в восторге от того, что приходится встречаться с Хэнком, но Джефф Нолан не подходит к телефону. А Хэнк второй после Джеффа в мире частной охраны. Услуги оказывает те же. Хэнк знает, что Макс