Солнечный ожог - Сабин Дюран

– Да. И я могу себе это позволить. – Сияя, она переводила взгляд с Шона на меня и обратно. – Ну так что?

Я пожала плечами и подняла руки в знак капитуляции.

– Похоже, я в меньшинстве.

– Хорошо. Значит, решено. Скажу ей прямо сейчас. – Вынув телефон из сумки, она начала печатать, бормоча себе под нос: – Простите, что подвожу вас в последний момент. Кое-что случилось… неотложное… личные причины… с наилучшими пожеланиями, нет, с уважением, Лулу. Вот. Отправлено.

Она вскинула руки, вытянув их вертикально над головой, как человек, готовящийся ухнуть вниз на американских горках.

– Вот черт! – воскликнула она так громко, что на нее обернулась сидящая за соседним столиком женщина. – Не могу поверить, я только что реально это сделала. – Она понизила голос: – Ощущения бесподобные.

Шон со смехом сказал:

– Ты сумасшедшая.

Глава пятая

Лулу стояла рядом с Шоном у штурвала, когда мы, подпрыгивая на волнах, шли обратно через пролив. Он вытянул руку, чтобы подстраховать ее, когда лодка на скорости прорезала носом волну, и после этого она прижалась к нему, обняв одной рукой и засунув ладонь под пояс его шорт.

Ни с того ни с сего на небо наползли облака, солнце скрылось, и море приобрело серо-стальной оттенок, с вкраплениями белых волн-барашков. Шон, по ощущениям, рулил более хаотично, чем до этого. Всякий раз, когда катер неожиданно взмывал вверх, к горлу подкатывала тошнота. Шон был доволен, но, как по мне, он переигрывал и его роль ощущалась довольно топорно. Я представила путешествие на Корсику и почувствовала столь острое разочарование Лулу, когда она поймет, что поездка не состоится и что мы ее предали, словно оно было моим собственным.

Неподалеку от берега нас нагнало большое темное судно с высокой квадратной рубкой и, старательно избегая попадания в кильватер, помчалось бок о бок с нами. Мужчины в форме. Береговая охрана.

Я выпрямилась, чувствуя, как лицо заливается краской. Я ожидала, что Шон замедлится, сдаст назад, но он направил нос в их сторону и поднял руку в широком, уверенном приветствии.

И через минуту они обогнули нас и исчезли из виду.

Я посмотрела на него: плечи расправлены, футболка развевается на ветру. Этого он и хотел. Опасности, роскоши. Лулу в купальнике, прильнувшей к нему всем телом. Я испытала прилив восхищения, сменившийся зудящей и тошнотворной ненавистью к себе. Опять это. Жизни других людей. Не моя собственная жизнь. Я подумала о том, как Лулу теребила мозоли на ладони, как осторожно держала косячок двумя пальцами. Я задумалась – может, ее упоминания о бурных вечеринках и глубокомысленные рассуждения о мире были вызваны не высокомерием, а желанием показаться интересной, завладеть нашим вниманием. Она была всего лишь безработной актрисой, иногда подрабатывающей поваром, и старалась выжать из этой жизни максимум. Возможно, когда она поймет, что мы сбежали с ее деньгами, ее родители возместят ей ущерб. Но все равно она этого не заслуживала.

Я снова подумала о Джейми Николсе и его беспокойных руках, о том, как Шон всячески старался привлечь его внимание, и мне внезапно подумалось – не пора ли уже бросить это дело? Бросить Шона.

Когда мы подплыли к порту, Шон замедлил ход, перевел рычаг скорости вперед, и лодка с тихим урчанием вошла в фарватер. Стоянка «Марина» была разделена на участки для судов разного размера, и Лулу предлагала варианты, указывая на места рядом с катерами того же размера, как у нас, но Шон игнорировал ее советы. Стиснув зубы, он резко повернул налево и медленно повел катер к дальнему краю порта, пока не нашел местечко между двумя большими яхтами. Вклинившись туда, он заглушил двигатель. Сразу стало тихо, не считая постукивания тросов стоящих на приколе яхт да мягкого поскрипывания боновых заграждений. Хороший выбор. Здесь, в щели между высокими стеклопластиковыми корпусами соседей, лодку найдут далеко не сразу.

День уже клонился к вечеру, но в отсутствие ветра было по-прежнему жарко и душно. Шон закрепил канаты и прибрался – протер полотенцем палубу, рычаги управления и все поверхности, удаляя воду, соль и отпечатки пальцев.

Я переложила на мостки большую часть наших вещей – использованные полотенца и остатки еды в пакетах, – оделась и накинула на плечи рюкзак, приготовившись на выход. Я посмотрела на Лулу: она все еще сидела, развалившись на подушках в задней части лодки, спиной к открытой гавани. Держала перед собой телефон и кривила губы. Воздух был прозрачен, вода с глухим звуком ударялась о корпус.

– Пошли, – сказал Шон. – Давай шустрей.

– Ага, минутку, – сказала она.

– Дело к вечеру. Пойду в прокатную контору, пока они не закрылись, и узнаю, есть ли у них свободные сорокапятифутовые яхты.

– А мы с Лулу вернемся в отель и будем ждать тебя там, – сказала я. – Идешь?

– Ага, иду, – сказала она, по-прежнему не двигаясь.

Шон стоял одной ногой на бортике, готовясь выпрыгнуть из лодки.

– Возможно, мне придется оставить задаток.

Она сидела, склонившись над телефоном, и не подняла глаз.

– Я дам тебе мою карточку.

– Ну, конечно, если у них будет в наличии яхта нужного размера. Нам может и не повезти.

Она не ответила, по-прежнему глядя в телефон. Теперь она озадаченно хмурилась.

– Это странно. – Она подняла глаза. – Кэрри только что написала – говорит, она не знает, кто ты такой.

В моей груди сгустился жар, ее сдавило от напряжения. Шон ухватился за стойку, на которой держался солнцезащитный тент. Его ладонь скользнула вниз по металлическому шесту.

– Ха! Вот так-то, Джонни, – я заставила себя засмеяться. – Ты не такой запоминающийся, как думаешь.

– Ты ведь был знаком с ее братом, Уиллом? Вы вроде вместе учились. – Она покачала головой. – Наверное, она что-то напутала. – Она начала печатать. – Ну, ты же был на ее вечеринке.

Шон опустил ногу и шагнул в ее сторону – как раз в тот момент, когда я сделала шаг вперед. Мы столкнулись, и он выругался. Я положила руку ему на плечо и развернула его к себе лицом. Я чувствовала, как напрягается его бицепс, когда он сжимает и разжимает кулак. Я была права, когда говорила ему в гостиничном номере, что нельзя вот так просто короткую аферу превратить в длинную. Недостаточно изучить профиль жертвы в соцсетях: это поверхностный подход. А что еще важнее, эффект здесь может быть только