Солнечный ожог - Сабин Дюран

– Элли чувствует себя как дома где-нибудь на задворках индийских трущоб, – сказал Шон. – В каком-нибудь клоповнике без вайфая.

Я подняла взгляд от книги.

– Мне нравится простая жизнь, – сказала я.

– Это потому, что у тебя нет выбора. Не то что у Лулу: у нее есть нормальная работа, а ты ни на одной удержаться не можешь.

– Я могу найти нормальную работу.

Он громко рассмеялся, глядя на Лулу и как бы приглашая ее присоединиться.

– Можно подумать, – сказал он.

Я внезапно разозлилась:

– Я могла бы удержаться на работе. Конечно, если бы захотела.

Он перестал смеяться:

– Ты даже готовить не умеешь.

– Умею, – сказала я. – Не забывай, я училась готовить пасту.

– Тебе не хватает упорства, – сказал он. – Ты бы и недели не продержалась.

Мне хотелось ударить его.

– Продержалась бы.

Лулу улыбалась, переводя взгляд с него на меня и обратно.

– Дети, дети, хватит, – сказала она.

Тогда Шон переключился на другую тему и принялся рассуждать о политике его фирмы в отношении отпусков: как все обязаны брать большие отпуска, чтобы в их отсутствие стало понятно, не занимались ли они какими-то мутными делишками.

– И вот теперь, когда в моем распоряжении целых две недели, я хочу поехать на Корсику, взять яхту в аренду. – Он встретился со мной глазами. – Только вообрази себе эту картину: морские волны бьются о борт лодки, парус хлопает на ветру, дельфины резвятся у нас в кильватере. Представляешь, как тихо будет ночью, какие потрясающие места ты для себя откроешь.

Вообрази это. Представь то. Он вовлекал меня в разговор, напоминая мне, что мы команда.

Окунув палец в вино, он брызнул им в меня.

– Но моя маленькая сестренка отказывается играть в эту игру.

– Ага, можно подумать, из этого что-то выйдет, – сказала я, закрывая книгу. – Две недели вдвоем с тобой на каком-то крошечном двухместном корыте. Да у нас через день до драки дойдет.

Лулу откинулась на спину, опираясь на локти, и подставила лицо солнцу.

– Боже мой, Корсика. Нет ничего прекрасней. Если честно, я просто сдохну, если буду целыми днями торчать в каком-то доме в горах и готовить.

Мы оба промолчали в ответ, чтобы до нее самой дошел смысл ее слов. Я снова неожиданно для себя задумалась, каково это – быть такой, как она, отвечать за других людей, вести обычные дела. Шон ошибался. Я могла бы удержаться на нормальной работе. Я бы справилась.

Лулу покончила с вином, и Шон извлек откуда-то большой косяк: подозреваю, он нашел его уже скрученным на катере. Она взяла его почти за самый кончик большим и указательным пальцами и, плотно сжав его губами, затянулась. Когда она передала самокрутку мне, я сделала вид, что вдыхаю дым.

Спустя какое-то время она сказала:

– Я хочу сказать, боже мой, эта тупая сука развалится, что ли, если будет сама себе готовить?

Потом мы медленно вырулили из бухты в более неспокойные воды. Под шелест тента на ветру обогнули еще один скалистый мыс и подплыли к прожаренному на солнце островному порту, где у воды расположились симпатичные розовые здания с синими жалюзи, несколько пальм и пара кафе. Вода искрилась на солнце. Яркий свет бил в глаза. Шон направил катер к свободному месту на конце первого пирса. Лулу выскочила на пирс, чтобы помочь ему с канатами. Он выкрикивал инструкции, она что-то кричала в ответ – они раздражались друг на друга как типичная пара любителей прогулок на катере. Я убирала вещи обратно в нишу под задними сиденьями. Она была до краев заполнена вещами настоящего хозяина – там были очередные пушистые полотенца, пластиковые бутылки с водой, лосьон от солнца и несколько пар шлепанцев, в том числе маленьких, для детей. При виде них у меня сдавило грудь, словно я проглотила что-то слишком холодное. Мне вдруг стало тоскливо, а я так и не научилась справляться с этим чувством.

Мы присели за столик у входа в кафе. Оттуда можно было разглядеть неприступные белые стены роскошного отеля, стоящего на мысе, и эти двое гадали, за сколько там можно снять номер на одну ночь. Чуть позже Лулу вернулась к разговору о яхте.

– Сколько человек она вмещает – яхта, которую вы хотите арендовать?

– Только двоих. – Шон наморщил нос.

– Слишком маленькая, – сказала я, обращаясь к нему. – Я тебе об этом постоянно твержу.

Она терла мозоли на ладони.

– Значит, еще одного нельзя втиснуть?

Шон щелкал пальцами, привлекая внимание официанта.

– Нет, если только арендовать лодку побольше.

– А сколько нужно будет доплатить?

– Слишком много. – Я поставила ногу на перекладину ее стула.

– Я загуглю. – Она взяла в руки телефон, а потом положила его обратно, когда пришел официант. – Интернет не ловит.

Шон взглянул на меня, слегка изогнув брови: «Как удачно».

Приняв у нас заказ – три больших кофе со сливками, – официант игриво спросил, не сестры ли мы с Лулу.

Лулу воскликнула:

– Нет! – И сделала такое лицо, словно ее это оскорбило.

Вынув из кармана шорт пластиковую зажигалку, Шон щелкал крошечным металлическим колесиком, потом встряхивал зажигалку и щелкал снова: ему никак не удавалось заставить ее работать. Поджигать было нечего, ему нужно было просто чем-то занять свои руки. Я-то знаю, что у него это верный признак напряжения.

Перед нами два маленьких мальчика, перегнувшись через парапет, тыкали воду палками. Лулу какое-то время не сводила с них глаз, потом сцепила руки и сделала глубокий вдох.

Затем, глядя на Шона из-под ресниц, выпалила:

– Что, если я забью на эту работу? Ну правда, я такие деньги в городе на одном корпоративе могу заработать. Я весь год крутилась как белка в колесе – то одно, то другое. Моя подруга Пиппа как-то сказала мне… она сказала: «Лулу, ты трудоголик. Ты никогда не отдыхаешь». Так, может, стоит хоть раз поставить себя на первое место? Я понимаю, что большая лодка обойдется дороже, но если я, ну… поучаствую? Я никогда не была на Корсике, и это будет весело, правда ведь? То есть, Элли, ты бы поехала, если бы с вами был еще кто-то, чтобы вас разнимать? Обещаю быть всегда на твоей стороне. Давай, соглашайся. Поедем вместе!

– Ну не знаю… – ответила я.

Шон сказал:

– Это очень мило с твоей стороны, но цены кусаются. Там куча скрытых расходов – страховка, дизельное топливо, портовые сборы… Я еще