Искатель, 1998 №2 - Игорь Христофоров

— Без тебя мы, Вовка, шурудим по тухлым дискотекам, гоняем твои «фанеры», но это все не то, — продолжил Андрей. — Если можешь, прости, что мы не спасли тебя от убийц…

— С чего ты придумал убийц? — вскинул глаза от желтого сыра Роберт. — Он же того… сам…

— Нет, не сам.

— Ты что, чего знаешь?

— Догадываюсь…

Тишина придавила стол. Тишина вошла в каждого из пяти сидящих, но вошла по-разному: Андрей стал еще мрачнее, и его черная борода смотрелась бородой жуткого восточного мудреца, способного видеть то, что никогда не увидят простые смертные, Роберт тупо смотрел на золотую этикетку «Мартеля», Игорек беззвучно шевелил губками, а Виталий все-таки сумел приподнять пудовые веки. И только Санька не знал, что нужно чувствовать, потому что ни разу не видел их бывшего солиста живым. Он просто сидел и ждал, кто первым прогонит тишину.

— Лажа это, — уверенно сказал полупустой бутылке коньяка Роберт. — Наркота наш Вовка был. Ширялся не хуже солиста из «Нирваны». Тот копыта отбросил, и Вова…

— Ты что против Вовки имеешь?! — сгреб его, наклонившись, за грудки Андрей. — Ты… ты…

Пластиковый стакан под его пальцами сплющился, и коричневая жидкость толчками вылилась Роберту на грудь. Он ужа-ленно вскочил, но сделал только хуже себе. Остатки коньяка плеснули ему снизу по лицу, ожгли левый глаз.

— У-у!.. Вот идиот! Ты меня глаза лишил! — ударил он снизу по рукам Андрея.

Ударил — и сразу освободил себя от тисков. Санька посмотрел на мощные пальцы Роберта, похожие скорее на пальцы автослесаря, чем гитариста, и тут же Санькина ладонь вспомнила вялое ощущение рукопожатия Андрея в приемной Золотовского.

— Ладно. Извини, — сразу как-то обмяк бородач, швырнул треснувший стаканчик в угол кухни, к мусорному ведру, и налил себе до краев новый. — За Вовку, царство ему небесное…

Через полчаса, после еще трех тостов, коньяк закончился. За это время он успел победить Виталия. Ему притащили из хоз-шкафа в прихожей тоненький матрас напару с плотным синим комком, по сравнению с которым подушка в колонии общего режима смотрелась бы деталью королевской постели, уложили в маленькой комнате прямо на пол, и Виталий заснул, даже во сне смешно вытанцовывая пальцами по животу. Наверное, живот у него был электроклавесином, и он выжимал из него музыку быстрым перебором пальцев по ребрам-клавишам.

У Саньки в глазах бушевал жестокий шторм, но он все еще крепился, и, когда Андрей спросил: «Еще будешь?» — он кивнул, но, когда возвращал голову назад, в исходное, штормяга вскинул ее на такой высокий вал, что чуть не слетел со стула.

— Та-а… да ж-ждите! — отмашкой руки над столом отрезал сомнения Андрей и пролетел мимо Санькиного лица черным кустищем своих волос.

Он сгреб со спинки стула, на котором сидел, кожаную куртку, и торопливо, почти не качаясь, вышел из квартиры.

Саньке сразу стало одиноко. Роберт с Игорьком завели дурацкий разговор о каком-то нью-эйдже и о том, приживется он или нет, и ощущение собственной никчемности, приниженности стало еще заметнее. Он мог избавиться от него, только покинув двух спорщиков. Сунув в рот соленый ломтик сыра, Санька встал, покачнулся, но все-таки не упал. Шторм становился чуть тише, и от этого он почувствовал что-то похожее на радость. А может, этим вставанием он уже отделился от спорщиков и немного избавился от никчемности?

— Я — вниз… За… за Андреем, — пробормотал он.

— Он у киоска на закруглении, — неожиданно посоветовал Роберт. — Мы там всегда берем. У конечной остановки троллейбуса…

— По…понятно, — удивился трезвости Роберта Санька, с трудом натянул на себя куртку с утяжеленным плеером карманом и пошел вниз.

Троллейбусную остановку-закругление он увидел сразу. На ней было пустынно, и только один маленький оранжевый автобусик, у маршрута которого здесь тоже, видимо, была конечная остановка, печально стоял у тротуара. Над ним, на холме, светился желтыми окнами домик диспетчерской.

Визг тормозов и лязгание железа оторвали Саньку от разглядывания диспетчерской, где-то рядом с которой должны были стоять коммерческие киоски. Он отшатнулся от наплывшего на него стеной троллейбуса и еле расслышал голос. Он звучал будто бы изнутри Саньки.

— Пры-ыгай! Пры-ыгай!

Глаза вскинулись к распахнутой передней двери троллейбуса и нашли за нею что-то очень знакомое: большое, волосатое, лысое.

— Андр-рей, эт…то т-ты?

— Пры-ыгай быстрее!

Открыта была и средняя дверь троллейбуса. Санька не помнил, чтобы он когда-нибудь входил через переднюю дверь, и оттого кинулся к средней, хотя до нее было чуть дальше. В темном троллейбусе висел зловещий гул мотора. Санька еще никогда не ездил в пустом троллейбусе, да еще и без света в салоне, и новизна ощущения странно взбодрила его. Он даже как будто протрезвел.

— Ты чего тут делаешь? — только и успел он спросить, заметив, что Андрей сидит на водительском месте.

— За мной гонятся! — под скрежет двери проорал Андрей и стронул троллейбус с места.

Качаясь и одновременно пытаясь усмирить качку руками, цепляющимися за пластиковую шкуру поручней, Санька добрел до кабины водителя.

— Кто… это… гонится? — повернулся он к салону.

Он был совершенно пуст, но заполнившая его темнота плотно лежала на сиденьях и выглядела мрачной, молчаливой толпой пассажиров. И только когда свет фонаря лезвием полоснул по салону, черные призраки исчезли. Но через несколько секунд опять вернулись.

— Кто гонится? — зачарованно глядя на мираж, спросил Санька.

— Там, на тротуаре!.. Смотри!

Глаза Андрея вскинулись к правому боковому зеркалу, и Санька тоже посмотрел в него. По серому тротуару бежал человек в куртке. Он вскинул руку, постоял немного с видом памятника, указывающего путь в светлое будущее, и все-таки руку опустил. Что в ней было, Санька так и не разглядел.

— Тв-вари, надо бежать! — хрипел Андрей, неотрывно удерживая правой ногой педаль электромотора. — Они погонятся за нами! У них машина!

— Где машина? — снова обернулся Санька.

Троллейбус уже пролетел мимо второго выхода из метро «Крылатское», человечек, который вскидывал руку, стал не виден, а три или четыре иномарки, лениво катящиеся по Осеннему бульвару, вовсе не выглядели бандитскими.

— А-а-а! — с криком вогнал троллейбус в левый поворот Андрей.

Красный глаз светофора, под который они въехали, испуганно мигнул и погас, дав посмотреть на чудаков сначала оранжевому глазу, а потом зеленому. Штанги токоприемников троллейбуса раздраженно дернулись на крыше, но с проводов не сорвались. Взвизгнули совсем рядом тормоза.

— Это не они?! — налег грудью на баранку Андрей. — Не они?!

— А какая у них… это… машина?

В пьяных глазах Саньки мотался слева вправо вишневый капот «Жигулей». Его водитель все-таки нагнал их, поравнялся с кабиной троллейбуса и покрутил пальцем у виска.

— Там стояла «шестерка»… Почти