Карамельные дюны - Алина Егорова

Майя

Майя по обыкновению трудилась, как пчелка, правда, без вдохновения. После закрытия ее основной программы Алик поручил ей более выгодный и полезный, по его мнению, проект. Идея заключалась в следующем. В городе постоянно проходят различные семинары, выставки, симпозиумы и прочие мероприятия, устраиваемые фирмами-производителями или их дилерами. Конечная цель этих сборищ — представить свою продукцию в самом выгодном свете. Пресса, то есть «Звездная пыль», обеспечит городскую трансляцию с места событий. В итоге фирмы-участники смогут заявить о себе, что послужит для них хорошей рекламой, а радиостанция, в свою очередь, на этом заработает. То, что такие передачи абсолютно не интересны широкой аудитории и стоит несколько раз выйти с ними в эфир, как рейтинг радиостанции резко пойдет на снижение, Алика не волновало, — идея принадлежала ему, и он не желал от нее отступаться.

На днях ожидалась конференция, посвященная новинкам на рынке оргтехники. Майя оттягивала момент подготовки к репортажу — принималась за другие дела, лишь бы подольше не браться за скучное и губительное для радиостанции предприятие. Плохое владение материалом лишь усиливало нежелание заниматься подготовкой к конференции.

Майя взглянула на часы: полчетвертого — вскоре должен прийти представитель фирмы — организатора конференции. О чем с ним говорить — ведущая не задумывалась. Она решила действовать по обстановке — все равно тема не ее, так что готовься не готовься, а беседа содержательнее не станет. Она с чистой совестью продолжала редактировать тексты воскресной развлекательной передачи, пока не зазвонил телефон и секретарь не оповестила о прибытии посетителя, вернее, посетительницы.

С первого взгляда Майя ее не узнала: Сонка не слишком сильно изменилась, просто Снегирева меньше всего ожидала увидеть сейчас свою сокурсницу. В качестве гостя ей представлялся занудный молодой человек в очках, страшно гордящийся своим местом работы и должностью какого-нибудь менеджера.

Сонка. Именно так звали ее в университете. На «Соню» первокурсница с пшеничными локонами обижалась, так как считала это не ласковым сокращением своего имени, а обидной характеристикой человека, любящего дрыхнуть до обеда. Повзрослев, Соната смирилась с желанием окружающих называть ее Соней и даже полюбила это имя, но друзья и знакомые уже привыкли к «твердому» варианту и продолжали называть ее Соной или Сонкой.

— Сколько же мы не виделись? Года четыре, наверное, уже прошло, — рассеянно произнесла Майя. — Надо бы всю группу собрать, а то совсем потеряем связь друг с дружкой.

— Да, было бы замечательно устроить вечеринку. Я недавно в Прибалтику ездила, с одноклассниками встречалась. Все так изменились! Но до чего приятно находиться среди тех, кто помнит тебя с косичками! Осталось ощущение, будто в детстве побывала.

Майя слушала сокурсницу, и ей самой вдруг захотелось увидеть друзей юности и любимых учителей, пройтись по школьным коридорам и посидеть за партой.

— Я его едва узнала: Леся стал солидным и каким-то скованным, но вот глаза остались такими же умопомрачительными, как и прежде, — делилась сокровенным Соната. Все эти годы она трепетно хранила в сердце свою первую любовь, и сейчас ей хотелось о ней говорить, чтобы вновь пережить нежное чувство. — Был восхитительный майский вечер. Мы стояли в дюнах одни, а внизу тянулся уходящий вдаль пляж и шептало волнами бесконечное море. Оно было таким спокойным, и мне захотелось коснуться воды. Я бежала по кромке, и летели брызги, ложась на платье, Леся немного отставал. Как он потом признался, ему нравилось смотреть на меня сзади. И спереди тоже. Потом мы любовались утопающим в волнах оранжевым солнцем и целовались. До сих пор помню соленый вкус его губ. Леся был очень нежным, он обволакивал меня теплым взглядом своих необыкновенных зеленых глаз. На следующий день мы снова пришли на побережье. Леся протянул мне цветы. Это были тигровые лилии. А я подарила ему брелок — плюшевого зайца с пластиковым сердцем, приколотым к клетчатой рубашке. Леся его повесил на свой рюкзак и носил все лето, а потом потерял. И мне тогда казалось, что вместе с ним он потерял любовь.

— Красивая, лирическая история, — сказала Майя, заслушавшись рассказом подруги. — Замечательный сюжет для передачи. Только подходящей программы нет — этот новатор все позакрывал.

— Майка, ты неисправима! — рассмеялась Соната. — Сгребаешь все, что подворачивается под руку, чтобы пристроить потом в свой эфир.

— Зато истории получаются реалистичными. Народ любит слушать про жизнь.

— Сама люблю, — согласилась Сона. И женщины замолчали, думая каждая о своем.

Майя залюбовалась своей гостьей, ее балетной осанкой, тонким правильным профилем и пшеничными волосами, лежащими на острых плечах. В студенческие годы они не дружили — были слишком разными, и каждая вращалась в своей компании. Но тем не менее Соната ей всегда нравилась: она казалась обаятельной и разносторонней, хоть и слишком прямолинейной. Майя не сомневалась, что у кого-кого, а у этой девушки судьба сложится удачно и невероятно интересно.

— Ты замужем? — неожиданно спросила Майя.

— Была. Но не сложилось.

— Понимаю.

Ситуация институтской подруги Майе была близка — у самой «не сложилось», и она как на духу рассказала Сонате о своей безрадостной обстановке в семье.

— Ума не приложу, почему он стал таким, — сокрушалась Майя. — Сережа всегда ко мне так трепетно относился, пылинки сдувал, а теперь ненавидит. Я для него как кость в горле. Столько грязи на меня вылил за последнее время. И что с ним случилось?

— Думаю, у него другая женщина.

— Этого не может быть, Сергей не такой. Я бы заметила, если бы у него кто-нибудь появился.

— Ты просто верить не хочешь очевидному. Твой муж стал тщательнее следить за собой, обновил гардероб, его внезапно загрузили работой так, что он торчит в офисе до полуночи, а когда ты ему звонишь, не берет трубку. С телефоном твой ненаглядный не расстается, даже когда отправляется в ванную, он оккупировал компьютер и зависает в чатах, аськах и прочих сетевых порталах, предназначенных для общения.

— Все верно. Только откуда тебе это известно? — удивилась Майя.

— Классические признаки измены.

— Возможно, ты права. Скорее всего нам с Сергеем придется расстаться, — с болью в голосе подвела итог Снегирева. — Но я боюсь совершить ошибку. Разрушить семью легко, только потом осколки всю жизнь будут сердце саднить.

— А ты послушай себя, как тебе будет лучше: с Сергеем или без.

— Похоже, что без него. Как это ни печально. Ты сама не жалеешь, что развелась?

— Нет. Я вообще никогда ни о чем не жалею. О замужестве тоже, несмотря на то что оно было неудачным.

Соната