Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

– А вдруг этот полицейский сам сделал эту карту? Чтобы тебя обмануть.

Представляю добрые глаза Лорана. И тут же напоминаю себе, что он – сын мадам Лоран и что он только сейчас рассказал мне, что на самом деле достаточно хорошо знаком с моим бизнесом. Должен быть знаком, он ведь пытался его купить. Это я подала заявку вслепую с другого материка.

Надя говорит, что в сериале «Закон и порядок»[30] полиция все время врет.

– Такое во всех странах. Полиция обманывает.

– «Закон и порядок» – это не реальность, – говорю я. И позволяю себе улыбнуться воспоминанию. – Я учила французский по этому сериалу. Мы с подругой год работали в Провансе. Настоящие французские сериалы были слишком сложные, так что мы смотрели «Закон и порядок», дублированный на французский.

Детектив Стейблер, говорящий на французском, – это просто восьмое чудо света. Еще мы смотрели много «Спасателей Малибу». Так что, по идее, я должна быть готова к спасению утопающего и следствию на французском.

А вот наша реальность… Умер член группы. Другого спасли из моря, только вот спасла его не я.

Надя улыбается.

– Я тоже так учила английский. Мы смотрели сериалы в университете. – Она напевает заставку сериала: дам-дааааам-дам-дам-дам-даааам-даааам. – А еще «Инспектора Морса» смотрели.

– Значит, мы ко всему готовы, – говорю я.

Она усмехается.

– Готовы раскрывать преступления.

Теперь моя очередь усмехаться, хотя втайне мне кажется, что мы реально могли бы этим заняться. Позволяю себе вообразить, как команда «ПеДАлей» героически ловит виновного. Мы связываем его велосипедными цепями? На велосипедах везем в жандармерию?

Если бы… Возвращаюсь к реальности нашего – увы – реального преступления.

– Не думаю, что Лоран врет. По крайней мере, насчет навигатора. Дом поехал по этой дороге. Других логических объяснений не существует. Лоран проверил другие навигаторы, показывали ли они правильный маршрут. Мы с ним сейчас этим и занимались.

– И? – говорит Надя. – Они все правильные? Жорди не мог это не проверить. Он человек честный. С этим никто спорить не будет.

Лоран поспорил бы, но тут я на стороне Нади. Я доверяю Жорди.

– Да, маршруты были верные, – подтверждаю я.

– Вуаля, – говорит Надя голосом, полным уверенности. – Значит, мистер Эпплтон сам изменил свой маршрут. Если он раздражался и много тыкал в экран, он мог сделать это случайно.

– Я тоже сначала так подумала, – соглашаюсь я. – Или что он искал другой маршрут.

Снова вспоминаю вопрос, который Лоран задал Джудит. «Ваш муж когда-нибудь выражал желание причинить себе вред?» Я знаю, что люди скрывают боль, страдают в тишине. И я знаю Дома. Не могу представить, чтобы Дом оставил непонятную карту как свое последнее послание этому миру. Дом любил поразглагольствовать.

– Ну так? – говорит Надя. – Полицейский что-то подозревает. Что это значит для нас? Мы должны остановиться?

Отчасти мне хочется, чтобы Лоран действительно отдал нам такой приказ. «Никуда не уезжайте, мадам. Вы должны оставаться в Коллиуре и отдыхать на море».

– Он сказал быть осторожнее. И что он сам занимается расследованием.

Своим «пф-ф!» Надя отпугивает очередного голубя.

– Так говорят копы по телевизору. Он сам наверняка смотрит «Закон и порядок». Повторяет их слова. Но хорошо. Мы же всегда осторожны. Если будем еще осторожнее – можем продолжить тур?

Перевожу взгляд на море, такое мирное, словно дразнящее своим покоем.

– Скорее всего, у детектива появятся новые вопросы. Он хочет, чтобы все оставались доступными – во Франции и, в идеале, в этом департаменте.

Надя хлопает в ладоши.

– Прекрасно. Наш тур не выходит за пределы департаменты Восточных Пиренеев, самого красивого департамента Франции. Видишь? Хоть в чем-то нам повезло. – Она ерзает на лавочке, будто собираясь встать. – Давай позавтракаем с группой. Как раз скажешь им. Им захочется продолжить путь, чтобы избавиться от плохих мыслей.

– Надя, – говорю я мягко, но уверенно. – Утром я никак не могла решить. Подумала, может, стоит отправить часть группы дальше, с тобой, а мне – остаться здесь с моими американскими друзьями. Но когда я увидела эту карту, я поняла, что продолжать тур нельзя. Ни в коем случае, если моим гостям или сотрудникам может грозить опасность.

Она смотрит на меня с каменным лицом. Я продолжаю тараторить:

– Прости меня. Мне правда очень жаль. Мы за завтраком всем скажем. Мы обязательно найдем отели, мы возместим все затраты, и…

– Это то, что ты хочешь, Сэйди? – перебивает меня Надя. Она трясет ногой. Наша скамейка вибрирует – хотя, возможно, мне так кажется из-за нервов. – Сдаться? И прятаться где – в отелях? В Сан-Суси с вандалом?

Я хочу узнать, что произошло с Домом. Хочу поймать того, кто это сделал. Если это был вандал – я хочу продолжить путь, чтобы показать ему, что он не победил, что мы его не боимся.

Только вот я боюсь. Я боюсь за группу и за сотрудников. Я боюсь за весь бизнес.

– Это совсем не то, чего я хочу, – признаю я. – Но другого варианта у нас нет.

* * *

Мы с Надей идем обратно в отель в гробовой тишине. Нас перехватывает менеджер.

– Я усадила вашу группу на веранде, – говорит она.

У нее волосы цвета радиоактивной морковки и манера поведения нервного воробушка. На волосы я давно обратила внимание. А вот нервы – это, кажется, что-то новенькое.

– Чудесная погода, – добавляет она. – Идеальная, чтобы вы могли продолжить путь.

Точнее, чтобы мы собрали наши грустные лица и трагическую ауру и поскорее свалили из ее отеля? Что ж, я могу ее понять.

– Так приятно начинать день на свежем воздухе, – продолжает она. – Я подумала, что вам понравится уединенность этого места. – Она подводит нас с Надей к стеклянным дверям, ведущим на веранду, и оставляет нас. Я замолкаю, пытаясь понять, в каком настроении моя группа. Меня отвлекает красота веранды. Почему мы раньше ее не видели?

Оштукатуренные стены украшены плиточной мозаикой. Чугунные столики цвета морской синевы, как в бистро, поблескивают на солнце. Зонтиками служат раскидистые пальмовые деревья.

Найджел сидит один с чашечкой эспрессо. Его стул повернут так, чтобы открывался вид на дверь и остальных членов группы. Завидев меня, он опускает чашку и принимается стремительно что-то записывать в блокнот – наверное, чтобы я видела, как он меня критикует.

Манфред, Филли и Конни втроем сидят за столиком под банановым деревом. Они уплетают французскую версию английского завтрака. Колбаски, очень темные, практически черные. Омлеты-роллы. Тарелка с ягодами. Несколько корзинок с круассанами, баночек варенья и два cafetières, которые я про себя все еще называю френч-прессами.

Сестры желают мне хорошего дня. Манфред от всей души желает