Цветочный детектив - Елена Бриолле

– Уже поздно. Вас отвезут домой.

Соня, приготовившаяся к путешествию в камеру, обрадовалась так, что из глаз неожиданно в разные стороны брызнули слезы.

– Простите, – пролепетала она, судорожно роясь в сумочке в поисках салфетки, – простите меня. Я думала, что меня арестуют как главного подозреваемого в убийстве любовницы моего мужа.

Березин, которому почему‐то стало ужасно ее жалко, сделал суровое лицо.

– Для задержания нет оснований, но на завтра я вызову вас повесткой.

– Спасибо.

– Тогда пойдемте, я договорюсь с машиной.

Шмыгая носом, она поплелась за старшим лейтенантом и, выйдя на улицу, заметила, что совсем стемнело. Поглядела на часы и удивилась тому, что пробыла в полиции больше четырех часов.

Соня думала, что ее повезут на служебной, с надписью «Полиция», но старший лейтенант повел ее в сторону, где стоял «УАЗ-Патриот» без всяких опознавательных признаков.

– Это ваша?

– Моя. Садитесь.

Обессиленная всем, что случилось за день, Соня молчала всю дорогу.

Старший лейтенант – тоже, и за это она была ему благодарна.

К самому подъезду подъехать не получилось, и он высадил ее на углу дома.

– До завтра.

– До свидания.

Их голоса звучали одинаково устало.

Подождав, когда она зайдет в подъезд, Березин развернулся и поехал прочь, решая, заезжать в отдел или отправиться домой.

На выезде из двора он притормозил, пропуская двух мужчин, переходивших дорогу, включил поворотник, свернул, набрал скорость и перестроился в крайний левый.

Не поедет он в отдел. Хватит на сегодня служебного рвения.

Уже на крейсерской скорости Березин проехал целый квартал, как вдруг, не глядя в зеркала заднего вида, развернулся на сто восемьдесят и нажал на газ.

Он слышал визг тормозов ехавших сзади автомобилей, но даже не оглянулся.

Это были они! Они! Те двое, что описала свидетельница!

Широкомордый и узколицый, высокий и низкий, в черных футболках.

Они!

Вычислили и направились к ней домой, чтобы убить.

Через две полосы Березин свернул во двор, резко затормозил перед разрытой коммунальщиками траншеей, выскочил и рванул к подъезду, на ходу соображая, как попасть внутрь.

Наверное, он вышиб бы железную дверь, если бы никто не открыл, но, уже набирая номер случайной квартиры, услышал короткий вскрик, донесшийся откуда‐то слева. По наитию он понял, куда надо бежать, и понесся так, как, казалось, не бегал еще никогда.

За домом начинался небольшой пустырь, заросший сорняком и мелкими деревцами.

Сначала он увидел собаку, вцепившуюся в ногу невысокого и черноволосого. Тот пытался скинуть пса. Оба рычали. Второй, здоровый и высокий, за ноги тащил в кусты свидетельницу, которая, как видно, была без сознания.

Все это Березин увидел за долю секунды.

Обогнув узколицего, на которого насел пес, он бросился к тому, что волок девушку, и коротким ударом отбросил его назад.

Пес все висел на ноге своего противника, и Березин, решив, что собака справится, занялся рослым, который, очухавшись, поднялся и достал нож.

Оружия у старшего лейтенанта не было, но выбирать не приходилось.

С немалым трудом Березину все же удалось завалить преступника, но когда до окончательной победы оставалось совсем чуть-чуть, он вдруг понял, что начинает терять сознание. По лицу неизвестно откуда вдруг потекло что‐то теплое, и Березин понял, что это кровь.

«Убили, жаль», – успел подумать он, и все закончилось.

Очнулся он от того, что на него навалилось что‐то очень тяжелое. Грудная клетка просто лопнуть была готова под непосильным грузом.

– Ххррр, – удалось ему выдавить.

Березин попытался понять, что за туша на нем лежит, и чуть снова не отключился из-за нахлынувшей дурноты и головокружения.

Усилием воли он все же удержал ускользающее сознание, попытался издать какой‐нибудь членораздельный звук и услышал:

– Сейчас, сейчас, товарищ старший лейтенант. Я его сковырну.

Лежавшая на нем громадина подалась в сторону, и дышать стало легче.

Пытаясь сообразить, чей голос он слышал, Березин поднялся на локтях, замычал и все‐таки отрубился.

На этот раз в чувство его привел противный шершавый язык, лизавший лицо.

– Фу, Тузик, – произнес тот же голос, и Березин открыл глаза.

Прямо перед ним скалилась собачья морда.

– Привет, Тузик, – просипел Березин.

– Не вставай только, – снова произнес кто‐то над головой, и в поле его зрения вплыло испуганное лицо давешней свидетельницы.

«Ее зовут София», – вспомнил Березин и все‐таки приподнялся.

– Не надо! Лежи смирно. У тебя вся голова в крови. Шея и лицо.

– Сам знаю. Где широкомордый?

– Вон валяется, – мотнув головой, ответила София.

Березин скосил глаза. Точно, валяется.

– Чем ты его?

– Кирпичом.

– Чем?

– Половинкой.

– Он живой хоть?

– Не знаю. Боюсь подходить. Но, кажется, живой. Нога дергается.

– А второй?

– Сбежал. Но его Тузик здорово покусал. Далеко не убежит.

– Надо вызвать…

– Вызвала уже. Сказали: едут.

Березин осторожно уложил голову на прежнее место. Боль не стихла, но перестало стучать в затылке.

– А как ты здесь оказалась? Тебе же дома надо было сидеть.

– С Тузиком пришлось пойти. Он и так целый день прождал. Измучился, бедный.

Ему стало интересно.

– А почему Тузик?

– Ну как почему? Потому.

Если бы мог, он рассмеялся. Получилось только улыбнуться.

Послышался вой сирены, и через минуту на пустырь вбежали ребята.

– Черт! Березин! – послышался голос начальника. – Ты чего тут прохлаждаешься?

– Культурно отдыхаю с красивой девушкой, товарищ майор, – просипел старший лейтенант.

На этоn раз Соню долго держать не стали. Она уже вовсю клевала носом и мало что соображала. Конечно, до нее дошло, что те двое приняли ее за Лику. Немудрено перепутать. Рост, фигура, цвет волос у них с Ликой одинаковые. Обе блондинки. Команда поступила разобраться с парнем и девкой, вот они и пришли закончить начатое.

– Покусанного уже взяли. Теперь заказчика будем брать. Непростой мужичок, конечно. Дураки они, что ли, этот Панин с девчонкой, бандитов на деньги разводить. Пусть даже через сыночка.

Соня кивала, пожимала плечами, но делала все словно на автомате.

Наконец майор сжалился и отпустил бедолагу домой.

Человек по фамилии Крикунов отвез ее домой, проводил до двери в квартиру и ушел лишь после того, как она крикнула, что все в порядке.

Соне казалось, что заснет она через секунду, но вместо этого всю ночь ворочалась, перебирая в голове случившееся за три дня.

Выводы были неутешительными. Она дура, и еще какая. И если ее в конце концов посадят, то правильно сделают.

Забылась она только к утру, но выспаться не удалось.

В шесть утра позвонил Ашот Керимович.

– Вставай! – объявил он деловитым тоном. – Свет дали. Магазин надо открыть в десять.

Соня хотела сказать, что она не в