Анатомия мести - Александра Райт

— Адьёс, амиго, — крикнул продавец, когда Роан уже был в дверях.

Роан обернулся и, улыбнувшись, кивнул кассиру. На улице стояло пекло, такая погода Хьюзу не нравилась, да и не была на руку. В жару сложно удерживать концентрацию, а без концентрации Роан мог запороть всё дело. Вернувшись домой, он запер дверь, включил кондиционер, сварил кофе и пообедал. Ни кофе, ни тако ему не понравились, но Роан напомнил себе: «Ты здесь не для того, чтобы получать удовольствие! Ты вообще не заслужил удовольствия».

Он достал ноутбук из рюкзака и подключился к мексиканской полицейской базе. Ввёл имя в строку запроса и пролистал пару сотен фотографий, пока не нашёл нужную. Затем сфотографировал карточку на телефон, переписал домашний адрес интересующего его человека в блокнот и забил в систему следующее имя. Всего Роана интересовали три человека. Двое из тех, с кем он когда-то работал, и их босс. Ничего в их компании не делалось без одобрения главаря, а значит, Габриэль Альварес тоже должен был быть в этом списке.

Все нужные Роану имена оказались в базе, но по «случайному» совпадению эти люди никогда не привлекались к уголовной или даже административной ответственности.

«Что же они тогда забыли в полицейской базе?» — Роан ухмыльнулся. Он прекрасно понимал, что те, кто его интересовал, в Мексике относятся к числу неприкасаемых.

Габриэля Роан никогда не встречал, а вот лица двух других он хорошо помнил. Они не раз являлись к нему во снах. Роану снилось, как они плачут, как молят о пощаде и как умирают. Потому что прощения им не было. Хьюз часто представлял, как жизнь покидает их, как на лицах появляются гримасы смерти, а глаза стекленеют и становятся неподвижными.

Роан достал телефон и позвонил в больницу, чтобы узнать, как там Натали. Дежурная медсестра ответила, что состояние стабильное, но никаких улучшений по части памяти нет.

Затем он на память набрал номер единственного человека, который поддержал его идею мести, поверил ему и, в отличие от полиции, никогда не продался бы мафии, даже под страхом собственной смерти.

— Алло, — раздался мелодичный женский голос из трубки.

— Это я, — устало проговорил Роан.

— Рада слышать тебя! Как добрался? Я волновалась. — Её голос внушал Роану спокойствие.

— Всё хорошо, не волнуйся! Всё идёт по плану. Я не обещаю, что смогу часто звонить, но буду держать тебя в курсе! У тебя всё в порядке?

— Да, пока статья не вышла, мне нечего бояться. А когда она выйдет, угрожать мне уже будет некому. — Роан почувствовал, что его собеседница улыбается.

— Надеюсь, что так, — согласился он. — Береги себя. Доброй ночи.

— Спокойной ночи, — ответила женщина, но ещё около минуты не отключалась, слушала ровное дыхание Роана и сама дышала в такт. Ей хотелось верить в то, что всё получится, что ей не придётся хоронить ещё одного ставшего близким человека.

Роан проснулся в холодном поту. Этот сон снился ему каждую ночь. Каждую ночь он видел горящий дом и обугленные тела своих детей. Их кожа почернела и оплавилась, но глаза продолжали осуждающе смотреть на него. Они ничего не говорили, просто смотрели, но в их глазах он читал «опоздал», «не ценил», «не сберёг». А он только и мог, что плакать и просить прощения там, во сне, в реальности же Роану не у кого было попросить прощения, сам он простить не мог. Единственный человек на свете, у которого он должен был вымаливать прощение за свои грехи, не помнила его, а потому ни в чём не винила. Роан был уверен, что если бы Нат не застряла в том дне, если бы она вспомнила его, то никогда не смогла бы простить. Он знал, что заслужил её ненависть, ему бы даже хотелось, чтобы она ненавидела, лишь бы она была здорова, лишь бы смогла восстановиться и пережить утрату. Пусть бы ему пришлось быть её вечной тенью, без возможности прикоснуться к ней, погреться в лучах её доброты и нежности, главное — чтобы она смогла жить дальше. И, возможно, когда-нибудь снова стать счастливой.

Роан поднялся с кровати и побрёл в ванную, руки дрожали, под глазами залегли широкие тени, даже морщин прибавилось, а виски почти совсем поседели. Старость пришла к нему вместе со скорбью. Не о такой старости они с Натали мечтали. Они хотели вырастить детей, нянчить внуков, собираться большой семьёй по праздникам, ссориться по пустякам, дарить друг другу смешные свитеры на Рождество, но больше всего они просто хотели состариться вместе. Вот только Натали его не помнила, а когда вспомнит, то непременно возненавидит, и виноват в этом он один.

Роан включил кран и плеснул в лицо холодной водой. За окном было ещё темно, но ложиться снова Роан не хотел. Он принял душ, сделал кофе, ещё пробежал глазами по своим записям, забил координаты в телефон и стал собираться. Несмотря на то что солнце ещё не взошло, он натянул кепку поглубже и надел солнцезащитные очки. Ни к чему было светиться на камерах. Завершающим штрихом стали его походный рюкзак и фотоаппарат. А вот сандалии сменили кроссовки: сегодня ему нужно было иметь возможность передвигаться быстро и безопасно.

Роан вышел из дома и пошёл вверх по улице, стараясь избегать камер. Прошёл два квартала до Плайяс де Тихуана, там зашёл в круглосуточную забегаловку. Заказал завтрак и быстро перекусил, не поднимая головы. Рассчитавшись с официантом, Роан попросил вызвать ему такси и добавил ещё двадцать песо к чаевым. Усталый и сонный парнишка исполнил просьбу: уже через десять минут возле закусочной остановился жёлтый автомобиль. Роан залез на заднее сиденье и протянул водителю блокнот с записанным адресом.

— Плохой место! Плохой! Не поеду! — неразборчиво, с сильным акцентом возмущался мужчина.

Роан открыл кошелёк и протянул сотенную купюру.

— Плохой место, — вздохнул водитель, но принял деньги и тронулся.

Хьюз откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

Он отключился и пришёл в себя, только когда машина остановилась в трущобах.

— Плачу ещё сотню, если дождёшься меня. — Он показал деньги водителю.

Тот кивнул.

С торговцами оружием Роан заранее договорился о встрече. Они потребовали семьдесят процентов предоплаты за пистолет с глушителем и патроны, хотели взять все сто, но Роан побоялся, что они его обманут, и сторговался до семидесяти. Дом, который искал Роан, был огорожен сетчатым забором под напряжением. Такая ограда здесь была только