Рождественские преступления в книжном магазинчике - Коллектив авторов

– Только начала их читать, – ответила Вивьен. – Признаюсь, раньше я всегда относилась к жанру свысока, но теперь чувствую себя глупо. Эти истории такие захватывающие. Взять, например, вашу книгу: сумасшедшая старая дева устраивает хаос в городе, жители которого приветствовали ее с открытыми объятиями. А когда пытается убить шерифа Чемпиона…

– Осторожнее со спойлерами, – улыбнулся я, хотя нас уже никто не слушал: магазин к этому времени практически опустел, так как близилось восемь вечера, когда он закрывался.

– Я знаю, что не должна так говорить, но на самом деле даже обрадовалась, что Карлотта облила горячим кофе злоумышленницу. Та не заслуживала смерти, вернее, заслуживала, я верю в высшую меру наказания, но выносить решение – дело суда и присяжных. И всё же испытала огромное удовлетворение от справедливой расплаты за совершённые преступления.

– Люди считают, что писатели слишком либеральные. Писатели и читатели. Но по моему опыту, это не так. В детективах отражаются наши самые фундаментальные ценности. Есть плохое и хорошее. И восстанавливать справедливость не может быть плохо. Думаю, именно поэтому наш жанр самый коммерчески востребованный из всех.

– Мне казалось, что любовные романы популярнее, – по-прежнему не сводя с меня глаз, прокомментировала Вивьен.

– Может, подвезти вас домой? – спросил я. – Моя машина припаркована рядом.

– Увы, – вздохнула собеседница. – Мне еще через весь город вечером ехать. – Она показала на фургон за окном. – Моя рабочая лошадка.

– И чем же вы занимаетесь? – поинтересовался я. – Для чего может потребоваться такой транспорт?

– Я лицензированный массажист. Пользуюсь эфирными маслами. – Вивьен наклонилась и прикоснулась кончиками пальцев к моему плечу. – Сколько книг вы подписали за прошлый месяц? Пятьсот? Тысячу? Я вижу, что намечается проблема. Вот тут… – Она помяла мою шею. – Если не поберечь себя, то спина начнет беспокоить еще до Нового года.

– Знаете специалиста, который мог бы помочь? – спросил я.

– Честно говоря, я лучшая из всех, о ком мне известно. Но мои сеансы расписаны на все праздники. Хотя сегодняшний вечер свободен, если желаете попробовать…

Пять минут спустя мы уже были в пути. Фургон Вивьен следовал за моей машиной по направлению к моему дому.

Признаюсь, войдя в квартиру, я даже не вспоминал о массаже. И вообще подумывал открыть бутылку вина, чтобы создать более романтическое настроение, а сеанс отложить на другой день. Однако Вивьен казалась настроенной очень серьезно и сразу принялась подыскивать наилучшее место для процедурного стола, в итоге выбрав спальню – что вселило в меня оптимизм. Затем извинилась и пошла к фургону за набором эфирных масел, пока я готовился: раздевался до белья, оборачивал бедра полотенцем и ложился. Перед уходом она включила расслабляющую музыку, как в спа-салонах.

В пятьдесят семь лет, прожив полную жизнь, я не стесняюсь признаться в своих убеждениях. Мужчины, настоящие мужчины, действуют согласно пониманию, что мы ничем не отличаемся от животных. Нам ближе образ мышления льва, нежели человечества. Полигамия заложена в нашей природе. Я никогда не затрагивал эту тему в своем шоу, потому что она слишком опасная, но если бы мог, то сказал так:

Делать: понимайте, что мужчины и женщины фундаментально разные.

Не делать: не заявляйте, что верите и в теорию Дарвина, и в моногамных мужчин. Выберите что-то одно.

Я слышал, как Вивьен вернулась, тяжело дыша и отдуваясь, так как несла что-то тяжелое. Но когда она вошла в спальню, то в руках держала лишь маленькую бутылочку с маслом, сообщив:

– Nepeta cataria, – и, проведя ей у меня под носом, спросила: – Правда, вкусно пахнет?

Мне аромат показался совершенно непримечательным, как один из травяных сборов, которые сейчас начали добавлять куда попало. Не кинза, но что-то вроде того. Ненавижу ее. Но вежливо ответил:

– Приятно.

Вивьен намазала маслом руки и приступила к массажу. Ее прикосновения оказались удивительно легкими. У меня сразу закрались мысли, что она не слишком хорошо понимает, что делает, поскольку скорее наносила, чем втирала, периодически совершая рубящие движения. Создавалось впечатление, что ее основной целью было покрыть маслом каждый дюйм моего тела.

– Переворачивайтесь, – велела девушка хриплым голосом. Я послушался, осторожно удерживая полотенце, так как хотел, чтобы решение о возможном продолжении принимала она. – А теперь немного травяного чая, чтобы расслабиться.

– Я не…

– Пей, – велела Вивьен, похоже, ощутив полный контроль.

Меня это даже возбуждало. Она помогла мне приподнять голову и поднесла кружку к моим губам. Чай оказался отвратительным: сочетанием травы и мела. Затем массажистка принялась втирать масло в икры ног и, к моему удивлению, в кожу лица. Чувствуя, как намертво закупориваются поры, я порадовался, что на следующий день не нужно сниматься в программе на телеканале. Как бы мне ни нравилась прежняя работа – и, в особенности, прежняя зарплата, – я не особо скучал по студийной жизни. Знаете, насколько жестоко судят внешность публичных фигур? Я старался не читать негативные комментарии и письма, но мои тело и лицо регулярно становились предметом обсуждения коллег. Меня упрекали за второй подбородок (которого нет и в помине, просто на нескольких фотографиях выбрали неудачный ракурс), высмеивали мои волосы и состояние кожи, которая действительно иногда покрывалась пятнами. Очевидно, мужчин критиковать можно, но посмей хоть намекнуть, что у женщины толстоваты лодыжки, как сразу вылетишь с работы. Именно в этом обвинила меня одна из бывших коллег на телевидении – в язвительном комментарии по поводу ее ног.

Делать: проявляй доброту.

Не делать: не становись козлом отпущения. Если кто-то оскорбляет тебя, не стесняйся отвечать тем же. Вы же за равные права, так?

Вивьен нажимала на точки на лице в том месте между глазами, где от многих лет попыток строить серьезную мину на камеру сформировалась складка. Ощущение было божественным. Почти лучше, чем секс, потому что никто ничего от меня не ждал. Женщины думают, что нам так легко всё дается. Вовсе нет. Вовсе нет. Вовсе нет.

– Что ты сказал, Джон?

Я и не осознавал, что говорил вслух. Язык еле ворочался во рту. Мне хотелось заверить, что волноваться не о чем. Потом – чтобы разрядить атмосферу – пошутить: как Вивьен относится к тому, чтобы стать следующей бывшей миссис Дойл? Но с губ не сорвалось ни слова. Я лежал с закрытыми глазами, потому что неловко смотреть, когда кто-то массирует твое лицо, но теперь обнаружил, что не могу их открыть. В желудке заурчало.

– Всё хорошо, Джон, – прокомментировала Вивьен. – Всё хорошо.

Потом очень долго никто из нас ничего не говорил.

Я проснулся в ванной и в очередной раз изверг содержимое желудка в унитаз. Неизвестно, сколько времени