Цветочный детектив - Елена Бриолле
Затем старуха снова посмотрела на Габриэля и сказала:
– Ирис убил отец Марк. Он приезжал к нам в монастырь, проповеди читал. Он скупил несколько полей чуть дальше от Буржа, около Св. Дульшара, поставил парники и выращивает там лекарственные травы. Он ненавидел Ирис, потому что она тоже хотела помогать людям. Он верил в то, что помогать людям может только он. И все его за это будут всегда благодарить. Спасибо, отец Марк! Спасибо, дай бог вам здоровья, что бы мы без вас делали? Вот такой это человечек, с гордыней. А ведь гордыня – главный смертный грех. Ненавидит он меня с тех самых пор, как я из монастыря‐то ушла на болото и тоже стала здесь помогать людям. Только я все делаю в уголочке, нет у меня столько денег, чтобы поля скупать да травки и микстуры продавать аптекарям. Я все по-маленькому, по-тихому делаю. Никому не мешаю жить. А Ирис так не умела. Вот и не стало Ирис, аленького нашего цветочка. Слишком громко она говорила, вот и проткнули ей горло, лапушке нашей, гадючке нашей подколодной…
Габриэль внимательно слушал, но никак не мог взять в толк, бредит старуха или говорит правду. В ее словах, казалось, не было никакого смысла. То она превозносила Ирис, то ругала ее. Одно было ясно: убийца не она. Но если комиссар поверил ее первому свидетельству против Габриэля, значит, настоящий убийца предвидел, как все произойдет. Значит, ему выгодно, чтобы обвинили Габриэля, и комиссар с ним заодно.
– А кто такой Лягушонок? – спросил он вслух.
Старуха вдруг встрепенулась и с ужасом посмотрела на Габриэля, словно увидела его в первый раз.
– Ирис, эта гадина, – ее все ненавидели, она змея подколодная, у которой не было ни стыда ни совести! – сказала она. – И ты правильно сделал, что убил ее, мальчик! Так ей и надо, этой стерве! А теперь вон из моего дома, убивец! А не то прокляну! Ха-ха-ха! Ты знаешь, что стоит проклятие старухи Мишо? Ирис тоже не верила, а теперь ее съело это болото. Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
Старуха захохотала и никак не могла остановиться, захлебываясь от злости и смеха. Габриэль вышел из дома, и даже это болото, с его туманом и корягами, то здесь, то там торчащими из-под воды, не казалось ему теперь таким зловещим по сравнению с домом болотной ведьмы.
Любитель травы
В церкви Сент-Барб в этот день собрались на мессу. Из-за тумана люди спешили укрыться. Шальной ветер раскачивал колокол на колокольне, а отец Марк вел службу. Он говорил о том, что мы не знаем, сколько нам времени отведено на этой земле, и что каждый должен делать все, чтобы настоящее служило будущему и люди становились лучше и здоровее. Отец Марк был прекрасным оратором. Когда он поднимался на кафедру, то словно преображался. Наверное, он до сих пор репетировал свои речи перед зеркалом, потому что говорил очень уверенно. Все прихожане внимали ему, и каждое произнесенное слово отзывалось эхом в их сердцах.
Габриэль не причащался, но выждал момент и, когда люди начали неохотно расходиться, отправился в исповедальню к отцу Марку.
– Приди, Святой Дух, и просвети мой разум, чтобы я лучше осознал свои грехи; побуди мою волю и мое сердце к подлинному раскаянию в них, к искренней исповеди и решительному исправлению своей жизни, – сказал тихо Габриэль Ленуар, садясь на колени.
– Это вы?! – не выдержал священник. – Вас весь город ищет! Как вы смеете осквернять своим присутствием мой приход?
– Я пришел не к вам, мой отец, а на исповедь, – ответил Габриэль, ничуть не повысив голос. – Правило тайны исповеди распространяется и на вас, и на ваш приход, верно? Помните? Тайна исповеди нерушима.
Отец Марк замялся и хотел было что‐то сказать, но в конце концов пробормотал благословение и обратился в слух.
– Какой грех вы взяли на душу, молодой человек? И главное – зачем? Ирис и так была от вас без ума.
– Я ее не убивал.
– Что? Тогда зачем вы сюда пришли? Мадам Мишо вас видела… – увереннее сказал отец Марк. Обвинять у него всегда получалось хорошо, ведь за спиной священника стояли католическая церковь и божья справедливость. – Каждому воздастся по деяниям его…
– Она и вас видела в ту ночь, и всех остальных участников нашего милого вечера вокруг костра. Мало ли что ей может померещиться. В голове у нее много всяких мыслей, и они сменяют друг друга с каждым дуновением ветра. Теперь она обвиняет во всем не только меня, но и вас, отец Марк.
– Меня? – тут голос священника резко изменился, стал на октаву выше. – Старая ведьма, она меня всегда не любила. Бес у нее в голове, чуете, что говорю? Бес! Он ей велел и от сестер милосердия уйти. Ну кто уходит из святого, намоленного места, чтобы жить на болоте, где витают духи умерших? Тьфу, а не баба!
– На болоте ее принимают за знахарку, не только ведьмой считают, – возразил Ленуар.
– Ведьма – она и есть ведьма, – все больше закипал отец Марк. – Она же ничего не лечит, только травками окуривает дома и деньги за это берет.
– Говорят, что она лечит душу, а это дорогого стоит, разве нет? Разве церковь не берет денег?
– Церковь берет подаяния, а не плату за свои услуги, молодой человек. Бог спасает душу, а не сумасшедшие старухи! О, Господи, помилуй! Вечно она на меня наговаривает, эта Мишо! А что я ей сделал? Прочитал проповедь у них в монастыре, что любострастие – это грех, особенно для монашки? Ее потом и попросили… того. Я только через несколько месяцев тогда понял, что она беременная была и что я все верно догадался, что моя проповедь пришлась им очень к месту! Загуляла тогда наша красавица и обрюхатилась…
– Это правда, что вы скупили несколько полей у Св. Дульшара, чтобы выращивать на них медицинские травы, а потом продавать их аптекарям Буржа? – спросил Габриэль, рассчитывая на эффект неожиданности.
– Да, правда! Истинная правда! – с чувством ответил отец Марк и немного успокоился. – И это не просто заговоренные травки, мы будем действовать по науке! Мне помогает за ними следить наш Брюно. Он еще учится, но очень силен в ботанике. От его рук все растет. Хороший мальчик.
– Значит, предприятие Ирис все‐таки составило бы вам конкуренцию, разве не так? – продолжал задавать вопросы Габриэль.
– Что? Ха-ха! Какую конкуренцию, ну какую? Помилуйте! Пьюх…
