Он никогда не убил бы Пэйшенс - Джон Диксон Карр

С гудящей головой и сильно бьющимся сердцем Кэри замер над пропастью. Он стоял на узкой решетчатой платформе с перилами, которая тянулась вдоль арки просцениума. Платформа крепилась к стене наподобие гнезда хищной птицы. Далеко внизу, сквозь канаты, шнуры и колосники, Кэри мог видеть авансцену, освещенную приглушенными огнями рампы, и передние ряды кресел партера, обитые красным плюшем, который выцвел от времени.

Один или два софита освещали часть сцены, оставляя в тени закопченные и унылые кирпичные стены.

В лучах софитов Кэри смог различить фигуру девушки в белом платье с серебряными блестками, сидящую на сцене. Сверху ему была видна только голова и очертания тела. У девушки были стриженые темно-каштановые волосы в золотистом ореоле света.

Девушка сидела неподвижно, в неестественной напряженной позе. Она сидела лицом к несуществующей аудитории, призрачной аудитории в темном театре. Шум ее не беспокоил. Ее не беспокоили призраки. Это походило на спокойствие смерти или…

Кэри Квинт тоже словно окаменел. Его парализовал страх, не позволяя ни шевельнуться, ни глубже вдохнуть. Он отказывался верить в увиденное. По щеке из оцарапанного виска стекала тоненькая струйка крови. Он осознавал только это, и ничего больше. Его разгоряченное лицо похолодело вместе с сердцем.

Ему сдавило грудь от боли. Весь театр, вся эта непривычная обстановка показались ему каким-то ночным кошмаром. Такого не может быть! Он не мог этого допустить! Он…

– Кэри! – кто-то позвал его.

Этот крик отозвался под крышей гулким эхом.

Но голос исходил не от неподвижной фигуры на сцене. Он шел откуда-то сверху, и в нем слышались нежность и пыл. Все еще скованный страхом от картины, увиденной внизу, вцепившись в железные перила – его единственная связь с реальностью, – Кэри медленно повернул голову.

Мэдж Пэллизер – живая и невредимая – смотрела на него с противоположной стороны балкона, также держась за перила. Она не сводила с него глаз. Губы у нее были полуоткрыты, а глаза сияли.

– Кэри! – снова окликнула она и побежала к нему, стуча каблуками по железной решетке.

Недавний страх лишил Кэри Квинта дара речи. Но это не имело значения. Единственным его желанием было отбросить прошлое и разрушить все барьеры, их разделявшие. Обняв Мэдж, Кэри почувствовал, что она испытывает то же самое. На щеках девушки были слезы, когда он целовал ее губы, глаза и шею.

Спустя минуту или две в таком положении и застала их Луиза Бентон.

Глава семнадцатая

Впоследствии они вспоминали свой тогдашний разговор, сумбурный и несуразный.

– Ты действительно имела в виду все те вещи, которые говорила обо мне сегодня? – допытывался он.

– Пожалуйста, отпусти меня! Ты меня задушишь!

– А ты против?

– Нет-нет.

– Ты действительно имела это в виду?

– Что именно имела в виду?

– Не увиливай, черт тебя подери! Ты говорила о моем желании причинить тебе вред?

– Нет, нет, нет! – сдавленным голосом отвечала Мэдж. – По крайней мере, не все, что я говорила. – И она добавила: – Полагаю, ты пьян, Кэри Квинт.

– Что значит пьян? Я ни капли не выпил за вечер! Я трезвый как…

Он судорожно огляделся вокруг в поисках сравнения, но не нашел.

– Ты говорил, – напомнила Мэдж, уткнувшись лицом ему в плечо, – что тебе надо быть пьяным, чтобы захотеть поцеловать меня.

Кэри поднял руку в ораторском жесте и набрал воздуха в легкие, но сдержался. Это была явная провокация, на которую он решил не поддаваться, подозревая, что в будущем ему не раз придется выслушивать напоминания об этих словах. Но в данный момент его голова была переполнена вопросами и догадками, которые он не мог внятно высказать.

– Послушай! – сказал он, тряхнув Мэдж так сильно, что она клацнула зубами. Кэри сокрушенно извинился и поцеловал ее. – Что здесь происходит, дорогая? Где полиция? Почему ты одна? Почему не отвечала на звонок? И кто…

Не в силах закончить фразу, Кэри энергично махнул рукой в сторону фигуры с каштановыми волосами, сидящей на сцене.

– Кэри Квинт, неужели ты подумал, что это я? – воскликнула она.

– Ты отлично знаешь, что я именно так и подумал! И перепугался до смерти! Кто или что это?

– Это манекен, – ответила Мэдж. – Ее зовут Коринна.

– Коринна?

– Когда мой прадед придумал ее, то назвал Фатимой, и она играла в вист. Я переделала манекен для другого шоу – если… оно когда-нибудь состоится. Но принцип тот же самый.

Кэри разглядывал автомат, в котором не было ни проводов, ни веревок, ни человека, спрятанного внутри. Его взгляд скользнул по захламленной сцене, софитам, большому темному залу.

Призраки Эйбела Пэллизера и Честера Квинта, возможно, сейчас стояли в кулисах и смотрели на двух своих потомков. Кэри казалось символичным, что вражда между их семьями будет окончена и родившиеся под несчастной звездой влюбленные примирятся в присутствии того самого манекена, с которого и началась эта вражда.

Он догадался, что та же мысль пришла в голову и Мэдж, которая тоже, наверное, разглядела двух призраков, стоявших в кулисах.

– Значит, все кончено? – спросил Кэри.

– Что именно?

– Распри, вражда, ненависть, забрасывание грязью…

– Ты сам знаешь, дорогой! – воскликнула Мэдж.

Их объятие было настолько страстным и продолжительным, что суровым призракам внизу, должно быть, пришлось отвести глаза.

Как раз в это время на балкон вышла Луиза Бентон. Она остановилась как вкопанная, и ее испуганный возглас сменился изумленным снисходительным взглядом.

– Ну и ну! – чуть покраснев, воскликнула она. – Надеюсь, вы уладите все разногласия. – У нее в руках была фотография в рамке, которую передал ей Кэри. Взмахнув ею в воздухе, Луиза с облегчением рассмеялась. – С вами все в порядке, Мэдж?

– Никогда в жизни мне не было лучше.

– Но вы не ответили на звонок! И Кэри…

– Взломал дверь, не так ли? – спросила Мэдж. – Я начинаю привыкать к его методам.

– Но почему вы не открыли?

– Потому что я боялась, – произнесла Мэдж с дрожью в голосе. – Разумеется, мне сказали, что все в порядке. Старший инспектор Мастерс заверил меня, что опасность миновала. Поэтому полицейского отсюда отозвали. Но все равно…

– Отозвали полицейского? Почему?

– Потому что нашли убийцу, – ответила Мэдж.

Повисло гробовое молчание.

Впрочем, было ли оно гробовым? Где-то на заднем плане Кэри чудился шум или скорее смешение каких-то звуков, охватывающих здание театра, стены которого едва заметно вибрировали.

Краска схлынула со щек Луизы, ее голубые глаза зажглись любопытством. Пальцы крепче сжали фотографию.

– То есть убийца арестован? – с волнением спросила она.

– Нет! Но они знают, кто