Рождественские преступления в книжном магазинчике - Коллектив авторов

– Марти…

– Мы должны, – перебил он, стараясь говорить твердо, словно при малейшем намеке на слабость в голосе мог передумать. – Выбора нет.

– Милосердие.

Мартин кивнул.

Мгновением позже вернулась Кармен и снова села на диван.

– Одно уточнение, – начала Эмили. – Джон говорил, что хотел пойти на ту рождественскую вечеринку? И ждал ее с нетерпением?

– Si. Мероприятие от «Серебряных холмов».

– Вы можете сделать всё после нее?

– Si. Хорошо. – Сиделка улыбнулась. – Подарим ему последнюю радость.

– И никакой боли? – спросил Мартин.

– Никакой боли. – Она посмотрела на обоих собеседников с сочувствием. – Жизнь полна тяжелых решений, да? Очень тяжелых.

Он сунул руку в карман, вытащил деньги и пересчитал. Всего восемьдесят долларов. Потом взглянул на Эмили. Она поняла безмолвную просьбу, тоже достала из кошелька купюры, протянула сумму, которой не хватало до трех сотен.

Кармен убрала деньги в сумочку, затем поднялась и надела пальто.

Мартин покопался в бумажнике жены, выудил еще пять двадцатидолларовых банкнот и вручил их сиделке.

– На случай, если придется потратить на лекарства больше.

– Нет, трехсот хватит.

– Оставьте себе.

Кармен пожала плечами, убрала деньги и направилась к выходу.

Когда она покинула дом, Мартин, к собственному стыду, осознал, что только что дал на чай за услуги по убийству собственного дяди.

* * *

Кармен Альварез шагала по промерзшей улочке в Парамосе, Нью-Джерси, и думала о предстоящей ночной смене в центре «Серебряные холмы». Хотя и предпочитала работать в более спокойные часы, когда вокруг почти не было народа. В том числе подонка и извращенца – директора Холмса.

Конечно, Кармен волновалась по поводу предстоящего дела. Она сообщила Найлзам правду об уже отнятых жизнях. И о том, что не получала от этого удовольствия. Однако чувствовала себя обязанной так поступать. Будучи добросовестной прихожанкой католической церкви, она верила, что Иисус пришел в мир, чтобы положить конец страданиям. И если поступки Кармен служили той же цели, то они были праведными.

Главное, не причинять боли. Никогда.

В воздухе витал запах снега. Сунув руку в карман и сжав пальцами свое вчерашнее приобретение, сделанное в пригороде по соседству – в суровом районе недалеко от того места, где выросла Кармен, – она свернула на парковку, по которой ветер гонял вчерашние снежинки.

Впереди открылась дверь, и наружу вышел мужчина. Он посмотрел на серое небо и поднял воротник. Это был Мартин Найлз.

Сиделка торопливо приблизилась к нему.

– Кармен, что вы здесь делаете?

Она ничего не ответила, лишь вытащила из кармана то, что купила вчера вечером. Не лекарства, а револьвер тридцать восьмого калибра. И дважды выстрелила в лицо Мартину. Он распахнул от удивления глаза, но так и не успел закричать. А затем повалился ничком на землю, содрогнулся и умер. Сильные руки Кармен в латексных перчатках перевернули тело и распахнули на нем пальто. Она забрала бумажник и ключи от машины, после чего развернулась и поспешила к собственному автомобилю.

Ее терзали сомнения, что подобная смерть была безболезненной. Но в худшем случае неприятные ощущения длились всего пару секунд. Кармен сочла, что с этим она сможет смириться.

* * *

Онемевшая от горя Эмили Найлз стояла в маленькой часовенке, которая располагалась в центре кладбища Хартсвилла, Нью-Джерси.

Все, кто явился на похоронную церемонию, уже разошлись. Поминальная служба состоялась в церкви неподалеку, после чего погребальная процессия с катафалком во главе переместилась сюда для последнего прощания.

В иное время года Мартина бы уже похоронили, но сейчас земля слишком промерзла, чтобы копать могилы, и погребение планировалось при первой оттепели или при второй, если таковые существуют. Эмили почти не слушала, что ей говорили.

Она не могла оторвать глаз от гроба.

Наконец все разошлись, позволяя больше не отвечать на вопросы и соболезнования.

– Грабители в Хартсвилле? Уже известно, кто это был? Возможно, причастны банды… Нет, серьезно. Они существуют и в нашем районе.

И непременные:

– Сочувствую от всей души, Эм. Знаешь, я тут подумал: кто теперь займется фирмой? Последние несколько заявок выглядели не особо многообещающими.

Или:

– Кто-то совсем скоро встанет у руля, так? Но обсудим всё, когда ты будешь в состоянии.

Эмили потуже затянула пояс на черном пальто и, щурясь, выглянула в окно. Чуть поодаль в сторону часовни посматривала женщина в бежевом плаще, сапогах и шарфе. Ее лица отсюда было не различить, но среди посетителей церемонии точно никто не выделялся светлыми тонами одежды.

В сознании Эмили промелькнула тревожная мысль: «А вдруг это бывшая жена Мартина?»

Хотя муж не упоминал о ней уже много лет. Так что маловероятно.

Постойте-ка! А не могла ли недавняя любовница заявиться на церемонию? Эмили узнала об измене Мартина несколько лет назад. Он умолял о прощении и обещал хранить верность.

Мысль о том, что бывшая пассия пришла попрощаться с ним, вызывала раздражение.

Хотя вряд ли Эмили имела право возмущаться. Она сама была замужем, когда начала работать в «Инвестиционных стратегиях Найлза», как и Мартин, – и между ними закрутился бурный роман, приведший к двум разводам. Как говорится, кто сам без греха…

И всё же заявляться на похороны в присутствии жены? Вот стерва!

Затем к женщине в светлом плаще подошел мужчина. Та взяла его под руку, и они вместе направились прочь. Оба, видимо, приехали сюда на другую церемонию.

«Расслабься, – велела самой себе Эмили. – Сосредоточься на важном».

На выживании.

Она покинула часовню и зашагала к машине, погруженная в раздумья, что же теперь делать. Став женой Мартина, она прекратила работать в фирме, но точно знала, что дела шли всё хуже. Муж не был таким же гением по части инвестиций, как его отец, и, скорее, мог считаться нечистым на руку продавцом: уговаривал клиентов заключить контракт, обещая достать луну с неба и угощая стейком с вином. Но в последнее время Мартин потерял много денег, вложив их в финансовые пирамиды. Основная часть средств принадлежала пожилым людям, которые плохо разбирались в инвестициях и понятия не имели о мошеннических схемах.

Что ж, по крайней мере, Эмили могла претендовать на страховые выплаты и жить припеваючи, пока не найдет нового мужа. Она не привыкла спать в одиночестве. Кроме того, совсем скоро дядя Джон тоже отправится в мир иной, а средства фонда принадлежат Мартину как ближайшему наследнику, а значит, перекочуют в ее карман.

Шагая по парковке к своей машине, Эмили нащупала ключи и с ностальгией вспомнила о своей предыдущей роскошной малышке, с которой пришлось распрощаться из-за проклятой потери средств. Тогда не требовалось возиться с замками: стоило только подойти – и