Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

Я могла бы рассказать ему о радостях групповых велопрогулок, Франции, остановок, чтобы насладиться круассанами, и о многом другом.

Но тут звонит его телефон. Он отвечает с воодушевлением:

– Да? Это Лоран.

Он слушает, и с каждой секундой выражение его лица становится все более мрачным.

Снова делаю вид, что изучаю узор на обоях. Мое ухо повернуто к нему, но я ничего не могу разобрать, только оживленную речь на французском на том конце провода.

– Что? Где? Кто? – Лоран встает, одной рукой накидывая на плечи куртку. – Ясно. Я прямо сейчас выезжаю из Верне. В мое отсутствие подозреваемого не допрашивать. Я буду максимум через полтора часа. Пока держите его в кабинете.

Он уже почти в дверях, убирает телефон в карман, расправляет куртку.

– Эй! Что это было? – спрашиваю я.

Он замирает в дверях.

Из коридора доносится чье-то хихиканье. Это Конни и Филли.

О, детектив! Навещаете нашу мисс Сэйди?

Лоран вежливо отвечает:

– Мадам. Приятного вам отдыха.

Еще смех, отдаляющиеся шаги. Лоран поворачивается ко мне и вздыхает.

– Это был начальник полиции Сан-Суси. Он поймал вандала неподалеку от твоего бизнеса. Твои коллеги, Би и Бернард, застукали его с поличным – он был весь в краске, что-то разрисовывал.

Сердце бешено колотится в груди. Его поймали! Неужели? Я наконец-то узнаю, кто докучал мне, кто навредил Дому.

– И кто это?

– Подросток, – говорит Лоран.

Моя радость сдувается подобно спущенной шине. Скучающий подросток, как и думал начальник полиции?

– Нет! – восклицаю я. – Стал бы подросток менять маршрут в моем навигаторе? Грабить гостиницу? Уносить блокнот и ноутбук?

У Лорана мрачный вид.

– Можете не сомневаться, я его спрошу. Но пока мы ничего не выяснили, Сэйди, пожалуйста, будьте осторожны. Держите группу вместе.

Это мне и без него очевидно. Я запираю дверь за ним и обдумываю эти новости. Я боялась, что виновного никогда не найдут. Но что, если наказание понесет не тот человек?

Глава 23

День 5, понедельник. Сегодня мы ужинаем в интересной компании. За нами находится знаменитая гора Канигу. Вечером на закате здесь начинается настоящее световое шоу – Альпийское сияние. А через несколько недель на вершине горы будет гореть настоящий огонь. «Огонь Канигу» – празднование летнего солнцестояния и Рождества Иоанна Предтечи. Может, задержимся, чтобы потанцевать у костра?

* * *

Вечер просто идеальный. Облака задержались на небе, словно чтобы попросить прощения за свое поведение сегодня днем. Они горят разными цветами. Спелый персик. Пыльная слива. Солнечные лучи напоминают сияющие мазки краски, а горы растворяются в множестве оттенков синего вдалеке.

Мы ужинаем на патио «La Belle Époque», бистро, расположенном на самой верхушке деревни. Отсюда видны ее терракотовые крыши. Вокруг летают ласточки. Мелодично квакают лягушки. Легкий бриз распространяет аромат роз и вкусной еды.

Да, просто красота. Настоящая картина, живая открытка, именно то, что всплывает в воображении любого туриста при словах «французская деревушка».

Поэтому, разумеется, что-то идет не так.

Проверяю часы, несмотря на то что церковные колокола только что прозвонили еще четверть часа.

– Уверена, Лэнс скоро будет, – говорит Лекси. – Он пообещал скоро подойти.

Ощущение дежа-вю мурашками пробегает у меня по спине. Опаздывающий Эпплтон. Эпплтон, который обещал прийти.

– А он не сказал, куда пошел? – спрашивает Джудит то ли в третий раз, то ли в трехтысячный. Но это не важно – сколько бы она ни спрашивала, ответа у Лекси нет.

– Он сказал только, что должен кое-что сделать, – говорит Лекси. – И что он скоро вернется. Все в порядке.

Все не в порядке. Она отказалась от излюбленного зеленого напитка в пользу вина.

Лекси сказала, что Лэнсу позвонили и он вышел говорить на улицу. Это было несколько часов назад. С тех пор его не было видно, и на ее звонки он не отвечал.

– И ты не знаешь, кто ему позвонил? – спрашивает Джудит.

– Кто-то из Америки? Я не знаю. Он сказал «алло», но вообще французы тоже так говорят. – Лекси поднимает свой бокал, видит, что там осталось меньше половины, и опускает его. – Прости, Джудит. Надо было его спросить. Я стала так рано вставать из-за джетлага. У меня был сеанс энергетического сна.

Найджел на другом конце стола бормочет, что сон и энергия несовместимы.

– Если девушка говорит, что он энергетический, значит, так и есть, – заявляет Филли. – Милая, хочешь, мы тоже попробуем ему позвонить? Скажем ему пару ласковых, чтобы он понял, что нельзя расстраивать свою возлюбленную?

– Я могу ему написать, – предлагаю я. – Я бы сама сказала ему пару ласковых. – Улыбаюсь, чтобы как-то разрядить обстановку.

Лекси качает головой и допивает остатки вина.

– Нет. Это просто типичный Лэнс. Наверное, он снова поставил телефон на беззвучный. Увлекается чем-то своим и теряет счет времени.

Джудит цокает языком.

– Весь в отца.

Мимо пролетает ласточка – так близко, что Лекси дергается.

– Надя в отеле, – говорю я, пытаясь как-то поддержать Лекси. – Если он сначала пойдет туда, она скажет ему, где мы.

Вообще у Лэнса есть наше расписание, где указано место и время ужина. Но расписания и карты Лэнс воспринимает как опциональные. Он и правда очень похож на отца.

Чувствую, как в животе завязывается узелок.

Нет! Такие мысли надо гнать прочь. От Дома его отличает один крайне важный фактор – он жив. Лэнс в полном порядке. Просто опаздывает. На сорок семь минут. На ужин. Лэнс много куда опаздывает, но поесть – почти никогда.

Набираю ему очередное сообщение: Позвони мне!

– Не будем из-за этого переживать, – провозглашает Джудит, словно сделать это так просто. – Тарелка закусок остывает. Лекси, Сэйди, пожалуйста, ешьте. Не стесняйтесь.

Она пододвигает деревянную доску ближе к Лекси, протягивающей ладонь. Затем Джудит передвигает доску ко мне. На доске лежат настоящие произведения кулинарного искусства, слишком симпатичные, чтобы их есть: золотистая выпечка из теста фило, спирали запеченных овощей и вновь анчоусы, закрученные в розочки.

Беру себе «улитку» фило. Начинка представляет собой загадку, которую мне не терпится разгадать. Хозяин и шеф-повар бистро – шеф Абан – родом из Ганы, и он – настоящий художник в сфере цветов, текстур и вкусов.

Откусываю кусочек, который тут же расслаивается и распадается по тарелке. «Они ведь крошатся», – всплывают в памяти слова Дома. Начинка зеленая и сырная, потрясающая