Весло Харона - Дмитрий Александрович Алейников

Лицо парня было знакомо: один из боевиков Шалы, помогавший Жуку наводить порядок в рекламных агентствах. Шестерка, в общем. Насоныч решил держать марку и снизошел лишь до того, что опустил тонированное стекло, и то лишь сантиметров на десять.

— Чего тебе? — спросил он, даже не повернув головы.

— Я это… — засуетился парень, доставая что-то из кармана. — Я от Шалы.

— И что? — Насонычу нравилось разговаривать высокомерным тоном. В рекламном деле это удается редко, и грех было упустить такую возможность.

— Шала просил передать, — нервно заговорил парень, — что ты зря затеял эти игры.

— Что?! — Насоныч изобразил возмущение, но сердце екнуло: Шала присылает к нему какого-то шныря, чтобы сообщить о своем недовольстве. Что это значит?

— Он сказал, что с ним такие номера не проходят…

Надо было сворачивать разговор. Что за черт? Эта шестерка его отчитывает!

— И еще. Он просил передать ультиматум.

Парень просунул в окно запечатанный конверт. Принимая его, Насоныч успел заметить надпись на каком-то непонятном языке.

— И еще вот. — Парень сунул в окно небольшой сверток и зацепился пальцами за край стекла. Продолговатый комок тяжело упал, больно ударив, на колени Насонычу и скатился под ноги.

Насоныч машинально наклонился. Не сделай он этого, то увидел бы, что парень бросился бежать, неуклюже прикрывая голову руками. И тогда, возможно, у Насоныча был бы шанс выпрыгнуть из машины прежде, чем взорвется аккуратно завернутая в пакет из «Макдоналдса» граната. Но он не увидел этого. Он успел лишь поднять посылку от вора и удивленно посмотреть на вскрикнувшего от ужаса более сообразительного Котю.

От первого взрыва машина содрогнулась. Тонированное стекло разметало по желтеющей уже траве, будто осколки пивных бутылок. Впившиеся изнутри в кузов осколки выгнули металл, словно покрыв гладкую поверхность сыпью или бородавками, отчего благородные бока иномарки стали вдруг похожи на кожу жабы. Но, если даже и были очевидцы этого взрыва, вряд ли кому-то успело прийти на ум подобное сравнение, потому что почти сразу рванул бензобак.

Москва, октябрь 1998

Борис Беленков не собирался так легко сдаваться. Для начала надо было подсчитать, сколько денег можно снять со счета фирмы, сколько можно собрать, если не закупать следующую партию оборудования. Конечно, не наберется и половины необходимой суммы, но по крайней мере будет ясно, сколько не хватает. Тогда уже можно думать. О чем? Например, о том, чтобы собрать какие-нибудь предоплаты. Неплохой вариант. Отдать эти деньге Шале, потом получить наконец товар из Италии и скинуть его по дешевке. Максимум придется заплатить небольшие пени по этим договорам. Вопрос только в том, подо что набрать столько предоплат? Может, попытаться впарить кому-нибудь эти обогреватели? По дешевке, но с предоплатой. Но кому?

Борис сел за стол и включил компьютер. Начинать надо с подсчета того, что есть.

Загрузившись, программа немедля сообщила, что для Бориса имеется сообщение. Он щелкнул клавишей, чтобы прочесть.

В сообщении была картинка. Фотография. На фотографии Борис на своем рабочем столе проверял профессиональную пригодность одной новой сотрудницы. Снимали через окно кабинета сквозь открытые жалюзи, но понять, кто попал в кадр и чем они заняты, не составляло труда.

Беленков посмотрел в окно, пытаясь сообразить, откуда была сделана фотография. Это оказалось нетрудно: с крыши соседнего дома.

Фотографию сопровождала подпись: «В ваш семейный альбом».

Борис проверил, нет ли других сообщений. К счастью, это было единственным.

Что ж, значит, у него стало проблемой больше. Но с ней он разберется позднее, тем более что пока не ясно, с какой стати эта фотография появилась в его компьютере. Да и обратиться за подмогой было не к кому: Жук пропал, а соваться к тестю не только не имело смысла, но и вообще было теперь равносильно самоубийству.

Борис занялся подсчетами. Выходило, что можно рассчитывать на еще меньшую сумму, чем та, которую он надеялся снять со счетов. Со всеми активами и резервами не набиралось и пятой части необходимого.

Что ж, сколько есть. Надо искать остальное. Борис набрал номер одного своего приятеля и партнера:

— Привет! Как жизнь?

— Нормально. Идет. А у тебя как?

— Тоже нормально. Слушай, у меня для тебя выгодное дело.

— Ну?

— Можно по дешевке привезти из Италии технику.

— Вези. Какие проблемы? Сейчас все улетает — дай дорогу!

— Войдешь в долю?

— В смысле?

— Ну, в смысле взять контейнер под себя.

— Под себя? Да не, Белый, ты чего! Ты привози — я куплю.

— Так ведь по себестоимости же все получишь!

— Ну… Это хорошо, конечно, но столько бабок замораживать… Сейчас ведь метут все подряд. Я, знаешь, сколько дрелей продал за неделю?

— Давай дрели привезем!

— Не, Белый. У меня получается, бабки три раза оборачиваются, пока этот контейнер придет. Нет мне смысла. Да и бабок столько, если честно, нет.

— Ну, возьми не половину, возьми часть!'

— Да не, Белый, ты извини, но я пас.

Примерно так же сложились разговоры со всеми, кому звонил Борис в течение следующего часа. Те, у кого больших денег не было, не хотели рисковать, те, у кого были, возили оборудование сами. Оставалось рассчитывать только на сбор небольших сумм с небольших фирмочек, но, чтобы по таким крохам собрать всю сумму долга, понадобилась бы как минимум неделя.

Исчерпав список потенциальных крупных инвесторов, Борис положил трубку, но телефон тут же зазвонил.

— Слушаю, Беленков.

Из трубки хлынули ругательства, всхлипывания, какие-то несвязные выкрики. Борис не сразу понял, что это звонит Лялька.

— Подожди, что стряслось?

В ответ — новый поток тех же звуков, из которых удалось наконец вычленить смысл. Стряслось нечто, сопоставимое только с историей с кредитом: Лялька получила заказное письмо с пачкой фотографий, и, поскольку она говорила о похождениях мужа во множественном числе, стало ясно, что недостатка в картинках не было.

— Погоди минутку, — предпринял Борис тщетную попытку угомонить супругу.

— Кобель чертов, сволочь, я уезжаю! Уезжаю к папе… У-уу! — Лялька заревела и бросила трубку.

К папе! Только папы ему и не хватало! Борис спешно набрал домашний номер, но Лялька не отвечала. То ли она просто не подходила к телефону, то ли за тот час, что Борис обзванивал компаньонов, успела собрать шмотки и теперь уже выкатилась из квартиры.

Что ж, здесь уже ничего не изменишь. Борис решил не дергаться и продолжать поиск денег. Тем более что секретарша принесла ему на подпись счет за междугородние переговоры, и Борис узнал, что имеющаяся в его распоряжении наличность уменьшилась еще на триста баксов.

Следующие полчаса принесли