Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

Джудит шевелит пальцами ног.

– Дом был бы доволен арестом. Детектив Лоран говорит, что во Франции преступники часто сознаются. Система тут совсем не такая, как у нас, правда? У нас даже когда кого-то хватают за руку – все равно все твердят, что они невиновны. Дом любил, когда люди берут на себя ответственность за свои деяния.

Подплываю к стенке. Замечаю, что кусочек плитки откололся; под ним проглядывается красная глина.

– Дом хотел, чтобы Лэнс взял на себя ответственность, – говорю я, кончиками пальцев касаясь бортика. – Они это обсуждали в тот день, когда ушли в паб. Лэнс сказал, что Дом вспоминал все его прегрешения.

Джудит отвечает:

– Да, я слышала. Дом в последнее время такой… был таким раздражительным. Я извинилась перед Лэнсом. Думаю, это из-за меня Дом так злился насчет машины. Я в прошлом месяце поцарапала дверь пассажирского сиденья, задела ее в гараже. Я все хотела ее починить, но никак не находила времени.

– Ты ему не сказала? – спрашиваю я.

– Ох, Дом раздул бы из мухи слона. Я должна была сразу понять, что он заметит. Он наверняка сфотографировал царапину для своего альбома и злился, винил во всем Лэнса. Дурачок. Он так любил вести учет, правда? Таблицы, списки… – Она качает головой, словно порядок и учет – нечто невообразимое. Вдруг она улыбается. – Вы любили похулиганить, когда были маленькие, да? Помнишь, когда вы с Лэнсом и Джеммой прогуляли школу и уехали в Чикаго на автобусе? Это было так на тебя не похоже, Сэйди.

«Выходной день Лэнса Эпплтона» – так Лэнс назвал тот день, в честь фильма. Мы и провели его, как герои фильма[60]. В шестнадцать это был мой самый безумный поступок. И один из лучших дней моей жизни! Зато когда мы вернулись, начался кошмар: Дом поджидал нас на шезлонге у них во дворе.

Лэнса посадили под домашний арест, пока он не сознался, что подбил нас с Джем на это плохое поведение. Родители Джем купили ей безлимитные проходы в пару музеев и похвалили ее самостоятельные исследования. Моя мама поворчала, что я помешала Эпплтонам. Что я прогуляла школу, ее не так сильно волновало.

Можно хотя бы повеселиться, пока есть возможность, пока ты не положила всю жизнь на работу. Мамины советы – не милые и вдохновляющие, которые вышивают на подушках.

Отталкиваюсь от стенки и держусь на воде. Я одновременно и выжата, и заведена.

Джудит шумно выдыхает.

– Эти воды – настоящее спасение. Я и не обращала внимания, какое напряжение скопилось у меня в плечах. – Она опускается ниже в воду.

Мне совсем не хочется мешать ее отдыху, но молчать я тоже не могу.

– А что, если это был не Жорди?

– Полиция говорит, это был он. – Джудит откидывает голову назад.

– Он проводил романтическую ночь с Надей, – говорю я. – Такое не прерывают, чтобы поехать сбить кого-то.

Лорану я сказала то же самое.

«Но страсть, – возразил мне Лоран. – Сердце может разжечь самые отчаянные и опасные импульсы».

Он и сам звучал страстно, произнося эти слова. Возможно, я немного краснею, вспоминая их сейчас. Полностью опускаюсь в горячую воду. Когда выныриваю, воздух кажется более прохладным.

Джудит отмахивается:

– Я же говорю. Никогда нельзя знать человека на самом деле. Особенно когда дело касается любви.

– Это печальная истина, – говорит Манфред, лениво проплывая мимо на спине. – Мы не знали мистера Фокса. Знаем ли мы сами себя?

– Абсолютно точно, Манфред, – говорит Джудит.

Манфред остается плавать на месте.

– К сожалению, мадам, ничего нельзя сказать абсолютно точно, кроме прихода смерти. Но даже так – что нам известно? Смерть – величайшая загадка. – Он переворачивается, как дельфин, и уплывает.

– Что ж, в этом он не прав. – Джудит оглядывает пальцы, сморщившиеся от воды. – Мне абсолютно точно необходим маникюр. И Сэйди – я пыталась быть мягкой, но твой бизнес абсолютно точно в беде. Ты пережила две жуткие трагедии, об этом явно пойдет молва. Ты видела журналистов перед полицейским участком?

Видела ли я их? Она абсолютно точно знает, что видела. Мы с Джудит выходили из жандармерии, когда за нами вдруг погнались журналистка «Перпиньян-ТВ» и ее оператор. Одна смерть достойна упоминания в местных новостях. Две смерти – две подозрительных смерти – в одном велотуре призвали их, как по заклинанию.

Суматоха привлекла внимание британского таблоидного журналиста, который – разумеется, потому что мне всегда так везет – снимает дом напротив жандармерии. Он схватил свою камеру и побежал за нами в шлепанцах и плавках.

Джудит встала передо мной. Храбрый жест, как мне показалось, – как мама-антилопа, защищающая своего жеребенка. Но нет, в дело пошла отзывчивость Джудит. Она сообщила репортеру и наши полные имена, и название моего бизнеса. Она рассказала ему и то, что погиб гражданин Великобритании. Она с тем же успехом могла бы опустить истекающую кровью руку в воды с акулами.

– Убитый, – добавила она. – Убитый вел свой блог, который назывался… Как там, Сэйди?

Я все это время пыталась аккуратно утянуть ее в сторону. Просто куда угодно. Хоть обратно в цементный блок жандармерии. Хоть в колючие объятия ближайшего розового куста.

Но Джудит не сдавалась.

– «Перелис»! Точно. Вы его знаете?

Еще бы они не знали. Теперь я стану известной. Печально известной. Вздыхаю, и мой вздох смешивается с липким серным паром. Вдруг я кое-что осознаю.

– Джудит, откуда ты знаешь, что Найджел писал для «Перелиса»?

Джудит кивает на другой конец бассейна, где Конни и Филли пытаются собрать все аквапалки.

– Сестры мне рассказали. Мы обсуждали, какой он был неприятный. Зачем ему было записываться на тур, если ему, очевидно, не нравилось кататься на велосипеде?

Кататься ему нравилось, но гораздо более агрессивно, чем на моих спокойных турах. Есть у меня теория, что он тут делал на самом деле. Но любящей поболтать Джудит я пока не буду ее сообщать.

Она продолжает:

– Детектив спросил, не читала ли я этот блог. Я сказала, что это не в моем вкусе, если только там не было рецептов. Он сказал, что их не было.

Погружаюсь под воду по подбородок, размышляя о Найджеле. Он ведь победит. Благодаря его смерти мой бизнес будет совершенно разнесен в пух и прах, и это станет достоянием общественности.

– Мое предложение все еще актуально, Сэйди. – Джудит убирает руки с бортика, отталкивается и спокойно уплывает на животе.

Остаюсь лежать на воде. Подплывают Филли и Конни на аквапалках. Концы палок поднимаются, как