Тайны дубовой аллеи - Юлия Викторовна Федотова
– Та-ак, – кивнул Веттели и прикусил губу, пряча довольнейшую улыбку и не без удивления осознавая, что в этой жизни его еще можно чем-то развеселить. – А палку вы хорошо разглядели? Как она выглядит?
– Еще бы мне ее не разглядеть! – хмыкнула Эмили. – Здоровенная палка, длиной фута полтора, во-от такой толщины, – она соединила пальцы колечком, – кора на ней зеленоватая, а один конец заострен, как карандаш. Вам это что-нибудь говорит?
– Еще бы мне это не говорило! – ответил Веттели в тон. – Вы очень наблюдательная девушка и прекрасно описали, как выглядит самодельный осиновый кол. Не знаю, обрадует вас это или огорчит, но лейтенант Токслей считает вас вампиром.
– Что-о?! – От изумления ее большие глаза стали и вовсе огромными. – Вампиром? Меня?!
– Именно.
– Но за что? Почему он так решил?
– Вот этого я вам сказать не могу, – сокрушенно развел руками Веттели.
И это была чистая правда. Не мог. Хотя, конечно, знал. Если ты собственноручно убиваешь человека в понедельник утром, причем стопроцентно смертельным способом, не оставляющим ни единого шанса на спасение, а назавтра встречаешь свою жертву в коридоре целой, невредимой, в добром здравии и хорошем настроении – вывод напрашивается сам собой… Ах, жаль, нельзя объяснить это Эмили, уж она бы посмеялась! Только бы лейтенант с перепугу не надумал пустить свое оружие в ход. Острым осиновым колом легко прикончить не только вампира.
– Знаете, пожалуй, вам тоже следует держаться от него подальше. Я бы даже сказал, как можно дальше. Парень, похоже, и вправду спятил, от такого что угодно можно ждать. – И снова он не грешил против истины. Здоровые на голову люди в мирное время никого не убивают. Склонности к преступлению – это патология личности. И Токслей – законченный псих.
– Этого не хватало! Сумасшедший в школе! Вдруг он нападет на детей? – воскликнула Эмили, она была ответственной девушкой и ставила общественное превыше личного. – Надо немедленно сообщить Саргассу, и в полицию, наверное, стоит обратиться… Подождите-ка! – Ее осенило. – Все эти убийства… А если это он?!
– Очень может быть, – согласился Веттели. – Скажу больше, я в этом убежден. Но доказательств у меня пока нет. Чтобы их раздобыть, нужно время. Поэтому давайте не станем спешить с доктором Саргассом и полицией.
– Правильно! – Глаза девушки азартно сверкнули. – К троллям и гоблинам полицию, в ней одни идиоты! Мы сами его изобличим! Вдвоем! Да?
Ну, здравствуйте, приехали. Такой вот неожиданный получился расклад. С другой стороны, чего он, собственно, ждал от Эмили? Она же не стала другим человеком оттого, что одна из сюжетных линий ее жизни немного изменилась.
– Да. – Он не мог ей отказать. Никогда не мог. Хотя, наверное, на этот раз стоило. С другой стороны, она тоже имела право на месть.
– Прекрасно! – обрадовалась Эмили. – А как мы это сделаем? У вас уже есть план?
«План» – это, конечно, громко сказано. Скорее общая схема действий.
– Есть.
И он ей рассказал.
– Отвратительный план! – постановила она. – Очень глупый. Никуда не годится.
– Да чем же он плох? – полюбопытствовал Веттели без всякой обиды. Он вообще не умел обижаться на Эмили.
– Он не дает никакой гарантии, что в конечном итоге вы останетесь живы.
Нет, такой гарантии план действительно не давал, и Веттели прекрасно осознавал, что лично для него история может окончиться печально. Он умел верно оценить противника. Может быть, они с Токслеем одинаково быстры, ловки и умелы в искусстве убивать. И боевого опыта у них примерно поровну. Но чисто физически Токслей его намного сильней, это данность, с которой не поспоришь. Поэтому и шансов выйти живым у лейтенанта больше. Только это уже не имеет значения: за кем бы ни осталась победа, убийца будет изобличен.
Примерно так он и объяснил Эмили. Она в ответ сердито сверкнула глазами:
– Знаете, Норберт, может, вам и безразлично, кто кого убьет, но мне почему-то нет.
Ах, как же был велик соблазн хоть на минуту поверить, будто он ей действительно небезразличен. Но глядя правде в глаза: любой нормальный человек предпочтет, чтобы плохие парни умерли, а хорошие остались живы. И личные отношения тут ни при чем. Веттели соблазну не поддался и правильно сделал. Когда минуту спустя речь зашла о Гаффине, он смог в этом убедиться.
– …Обезопасить Огастеса?! – Эмили изменилась в лице. Спросила резко, и вид у нее стал как у кошки, защищающей котенка: только тронь – вцепится. Веттели правильно рассчитал: план со всеми его недостатками был тут же позабыт, теперь ее волновало только одно. – Гасси что-то угрожает?
Веттели постарался сдержаться, хотя его так и подмывало брякнуть: «О да, вашего любимого Гасси подстерегает ужасная опасность! Я просто мечтаю дать ему в морду!» Но он взял себя в руки и ответил по существу:
– Жизни его ничто не угрожает…
– Ох! – выдохнула мисс Фессенден.
– …Но у меня есть все основания полагать, что Токслей постарается свалить на него вину за все свои преступления. А это, к моей превеликой ра… то есть к моему сожалению, неминуемая виселица.
От такой перспективы Эмили побледнела и обмолвки его не заметила. Веттели стало стыдно.
– Но не переживайте, я знаю, как его спасти.
– Как?! – Она вцепилась в его рукав, как утопающий за соломинку.
– В следующий понедельник… Нет, лучше начать уже сейчас, вдруг убийца решит изменить привычный распорядок? Короче, Гаффина нельзя ни на минуту оставлять одного. Вам придется провожать его на уроки и забирать с уроков, на ночь запирать снаружи дверь его комнаты… Да! Оконные створки надо обязательно заколотить, чтобы не открывались…
Веттели рассказывал, а она смотрела на него со все возрастающим недоумением.
– Что-то не так?
Она поморщилась, махнула рукой:
– А! Не обращайте внимания. Просто дежавю. – И тряхнула головой, будто наваждение отгоняла. – Почему мне кажется, будто со мной это уже было?
Веттели, конечно, мог бы ей рассказать. Но не стал – зачем? Все равно не услышит.
Он промолчал, а мисс Фессенден еще раз тряхнула головой и отправилась оберегать своего Гасси от невзгод. Но, уже уходя, обернулась, бросила едва ли не
