Современный российский детектив - Анна Майская
— Скорее бы работать, — вздохнула маленькая прелестница.
— Кем же ты хочешь стать?
— Продавщицей. Они все время с людьми общаются. Там много всего вкусного.
— Ты голодна?
— Еще бы. Утром чай и всё. Живот урчит.
Её непосредственность волновала Павла. Он думал, как покрасивее уговорить девочку пообедать с ним, но только не в ресторане, на виду у всех. Хорошо бы она согласилась уехать за город. Там на выезде есть харчевня, вполне приличная. А после видно будет.
— Хочешь поедем пообедаем?
— Я боюсь.
— Кого? Меня? Разве я похож на волка, который ест детей?
— Нет, ты красивый, хороший, но что скажет моя мама?
— Ты думаешь, она тебя видит? Ау, мама, ты где?
— Ладно, ладно поедем.
Она забралась в машину на переднее сиденье и автомобиль помчался за город. Харчевня была маленькой и уютной. Сюда даже из города приезжали. Зазывало название «Тёщины блины».
— Какое интересное название, — удивилась Лара.
Их встретили приветливо, усадили за полированный столик с маленькой льняной скатертью в цветах. В конце стола стоял тульский самовар и возле него на подносе чашки с блюдцами, заварной чайник, ложечки в вазочке. Скромный букет из разноцветных листьев довершал натюрморт. В меню кроме обычных мясных блюд и салатов были блины: с икрой, сметаной, с медом, блинчики с творогом, мясом и ещё с кем-то, но путешественники уже выбрали себе лакомства. Вскоре стол был заставлен так, что краев не было видно. Всевозможные напитки в открытых бутылках притягивали Ларин взгляд. Но места в желудке больше не было. Она смотрела на всю остающуюся снедь и качала головой.
— Вот бы сюда мою бабушку. Она так любит поесть.
— А дома плохо с едой?
— Супчик, каша — пища наша, — так говорит мама. — Молоко.
— Значит мы с тобой будем почаще обедать здесь.
— Невозможно. В школу ходить надо.
— Значит после школы. Это будет наша с тобой тайна.
— Еще что. Мать голову открутит, если узнает, где я была.
— Я придумал кое-что. Ты скажешь дома, что нашла деньги на дороге и отдашь их маме.
— А мама отнесет их в милицию и отдаст.
— Но зачем в милицию?
— Все находки нужно отдавать.
— Ты дремучий человек, Лара. Уже давно нет пионеров и никто не носит найденные деньги в милицию. Ты спокойно можешь оставить их себе. Будут карманные, собственные. Для школьного буфета и прочего. У девчонки засверкали глаза. Он достал бумажник и дал ей полторы тысячи рублей. Для неё это было целым состоянием.
— Спасибо, — обрадованная Лара клюнула его в щеку. — Мне пора домой.
Он остановил машину за углом её дома и смотрел как мелькают ножки, так сильно возбуждающие его. Они договорились встретиться завтра на том же месте, но только в три часа. Весь день его не покидало приподнятое настроение. Дома он напевал что-то из оперетты и поражённая неестественным настроением мужа Вера, спросила:
— Что с тобой происходит?
— Мне нельзя пребывать хорошем настроении? — окрысился он.
— Отчего, приятно видеть тебя таким, но надолго ли?
— Уже исчезло. Твой уксус может испортить окружающее рядом.
— Значит я — уксус, а кто же источник радости?
— Явно не ты. Ты ошиблась в жизни, тебе нужно было пойти в монастырь, стать утешительницей страждущих, а ты портишь жизнь мне и себе.
— Я порчу тебе жизнь?
— Как чемодан без ручки, который неудобно нести и бросить жалко.
— Спасибо за разъяснения. Мы с дочерью сегодня же освободим тебя от неудобств жизни с нами.
— С тобой, — подчеркнул он. — Не употребляй множественное число по отношению своей персоны. «Иду на вы» — это не для тебя. А о дочери забудь. С твоей депрессией и никчемностью никто не разрешит тебе воспитывать её.
— Никчемностью?
— Конечно. Кто ты? Несостоявшийся юрист? Не ужившаяся с мужем жена? Если это повторится дважды, то я уверен, что виновата будешь ты.
— Ты, ты — подлец.
— Приятно слышать, мадам. По крайней мере подлец, на иждивении которого ты живешь как королева. С прислугой, не выходишь пешком из дома. Личный водитель прикреплён. Ты себя запутала плохим настроением, мордуешь всех окружающих. Рядом с тобой даже молоко киснет.
— Я сейчас же… сейчас же ухожу.
— Скатертью дорога. Только дочь не трогай, не отдам.
— Это мы ещё посмотрим. Гуляка.
— Психопатка. Твое место в психушке.
Вера убежала наверх в спальню и принялась собирать свои вещи. Оказалось, что тех её вещей, что она принесла с собой, давно не было. Всё было новое, приобретённое Павлом. Она услышала, как отъехала от дома машина. Элина смотрела на мать и не понимала почему она плачет. Быстро собрав девочку и несколько перемен белья, пару платьев и шубку, она взяла дочь за руку и направилась к выходу.
— Девочку оставьте, — сказал охранник, преграждая ей путь.
Вера попыталась пройти мимо, но он твердил одно и тоже.
— Маленькая, — сказала мама. — Я сейчас ненадолго уеду, но вечером вернусь за тобой.
— Я хочу с тобой, — захныкала дочь.
— Нельзя пока. Подожди, я приеду.
Охранник увёл девочку назад, а Вера остановила такси. Денег у нее было немного, но доехать хватало. Дома были родители. Мать случайно заскочила на обед, и прилегла отдохнуть, поспала и теперь стояла на выходе.
— Ты что это с вещами?
— Да, — ответила дочь.
— А ребёнок?
— Он не отдал мне дочь.
— Возьмем через суд, — вмешался отец.
— Какой суд? — взревела мать. — Что снова развод? Второго ребёнка потерять хочешь?
— Не потеряю. Дочь я ему не отдам.
— Ладно, вечером поговорим, сейчас мне некогда.
После ухода неприветливой матери, отец расспросил Веру о случившемся, и она ему все рассказала, без утайки. Он был единственным человеком сейчас, кому можно было довериться. Её состояние и нравственное и физическое внушало страх. Сломленное существо, родное, беззащитное находилось рядом с ним. Он поклялся себе не давать её в обиду никому.
— Мама плохо знает Павла, потому и заступается за него.
— Не расстраивайся, дочка, ты сегодня же составишь заявление о разводе в суд,
