Смерть куртизанки - Данила Комастри Монтанари

Это таило экономическую опасность для империи, ибо постепенно сводило к минимуму число людей, трудившихся принудительно.

Сравнивая положение свободных граждан и рабов, необходимо отметить, что в античном мире совершенно отсутствовало разделение людей по расовому признаку, как это было, например, гораздо позже на Американском континенте, где с презрением относились к африканцам.

Раба рассматривали не как человека, уступающего свободному по каким-либо нравственным, умственным или физиологическим качествам, а просто как человека, судьба которого сложилась несчастливо, в остальном он ничем не отличался от свободных граждан.

Да и как могло быть иначе в обществе, где немало образованных людей — врачи, счетоводы, художники, управляющие и даже философы — жили в рабстве, наравне с искусными ремесленниками и квалифицированными рабочими.

По этой причине рабу или бывшему рабу спокойно доверяли самые ответственные задания, и нередки случаи, когда вольноотпущенник становился советником и правой рукой самого императора.

Вполне очевидно, что такие рабы представляли собой немалую ценность для владельца, который старался хорошо обходиться с ними, хорошо кормить, одевать и лечить, порой господина и раба связывали дружеские отношения.

Такое положение существовало, однако, не везде. В отличие от рабов в городе, которые нередко становились друзьями, помощниками и доверенными лицами господина, сельским рабам в латифундиях приходилось трудиться в поте лица на полях с тысячами себе подобных безымянных и неквалифицированных тружеников.

Завоевание всё новых и новых земель приводило к тому, что на невольничий рынок попадало огромное количество рабочих рук, и рабы стали цениться ниже животных.

Истощённые, всегда голодные, лишённые всякого жизненного стимула, они жили в эргастулах[93], нередко прикованные на ночь тяжёлыми цепями, и, в отличие от городских рабов, почти не имели возможности купить себе свободу или надеяться на хотя бы незначительное улучшение поистине ужасающих условий существования.

Бедственное положение рабов — особенно сельских — привлекало внимание римских мыслителей. Стоики, призывая относиться к рабам гуманнее, даже поднимали вопрос о нравственной допустимости института рабства.

Позднее с победой христианства споры обострились. Одни утверждали, что необходимо отменить рабство, буквально толкуя слова святого Павла: «Нет больше иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного».

Другие возражали, что слова Евангелия касаются только спасения души, а к земной реальности отношения не имеют, поскольку, как призывал тот же апостол, слуга должен покорно повиноваться хозяину.

Как известно, верх взяла вторая тенденция: религия в империи изменилась, но рабство осталось.

РАСТЕНИЯ И ЖИВОТНЫЕ В РИМСКИХ САДАХ

Декоративные растения, которые выращивали римляне, нам известны достаточно хорошо, и не только по литературным источникам (в частности, по «Естественной истории» Плиния Старшего), но и по фрескам в богатых домах, которые нередко изображают сады и огороды.

Множество рисунков, найденных в городах у Везувия, можно увидеть в Национальном музее в Неаполе.

В последние годы археология обратила особое внимание на палеоботанические находки в раскопках. Так, например, рядом с обуглившимися корнями сада Оплонтия можно полюбоваться теми растениями, какие росли вдревности, — отличное завершение превосходной реставрации, недавно произведённой на вилле Поппеи.

Кроме того, в антиквариуме в Боскореале вместе с другими предметами повседневной жизни, протекавшей тут два тысячелетия назад, можно увидеть также семена и плоды, оставленные жителями Помпеи на столах, на складах, в кладовых в тот августовский день 79 года, когда Везувий сошёл с ума и вызвал такие разрушения.

Благодаря всему этому мы знаем, что древнеримские сады мало походили на наши. Хотя римляне и любили цветы, они ещё не знали селекции, и современное разнообразие сортов и видов в те времена было немыслимо.

Роза в нынешнем своём виде будет выведена в Персии лишь несколько веков спустя, и римляне довольствовались цветами, мало отличавшимися от дикого шиповника.

Кроме того, виллы украшали полевыми и луговыми цветами. Для создания ярких цветовых пятен древние садовники располагали лишь несколькими луковичными растениями. Это гиацинт, нарцисс, ирис, лилейные, возможно лилия мартагон. В изобилии были у них также фиалки, розмарин, мирт, вербена и особенно олеандр.

Римский сад, которым занимались специалисты топиарии[94], умевшие придавать кустам самые необычные формы, больше всего удивлял игрой цветовых оттенков листвы главным образом вечнозелёных растений — лавра, самшита и т. д.

В их тени сажали язвенник обыкновенный, папоротник адиантум, служивший замечательным украшением влажных, искусственных гротов, высеченных в мягкой пемзе, которыми принято было украшать загородные виллы.

Самыми распространёнными деревьями были сосны, кипарисы и платаны, а также фруктовые, радовавшие ярким цветением, — яблони, груши, вишни, которые полководец и знаменитый гастроном Лукулл привёз с Востока.

Едва ли не обязательным элементом римского сада была вода, вытекавшая из мраморных фонтанов и красивых ниш с разноцветной мозаикой.

Вдоль лужаек вода текла по искусственным коллекторам, которым зачастую давали пышные названия: «Еврип», «Каноп» или даже «Нил». Хорошо сохранившиеся остатки такого канала сегодня можно видеть в Помпеях.

В римском саду непременно должны были обитать животные и особенно пернатые. Известно, что наиболее распространённой декоративной птицей был павлин, но на фресках мы видим также голубей, чёрных дроздов, воробьёв, иногда ибисов и цапель.

Предназначенные в пишу или редкие птицы, которые плохо выживали на воле, содержались в гигантских вольерах, где нередко протекал ручей, создавая птицам иллюзию свободы.

Самые изысканные римляне, например Лукулл на своей вилле Тускуле, устанавливали триклинии и накрывали стол для гостей прямо в вольере, чтобы они наслаждались любимым лакомством в обществе той же самой дичи, какую им подавали на блюде.

Птицей, ещё не получившей большого распространения, но уже хорошо известной в Риме, был попугай. Император Август охотно вознаграждал попугаев за приветствие несколькими монетами. Но когда стало широко известно о пристрастии принцепса к говорящим пернатым, попрошаек с попугаями стало слишком много, и император перестал раздавать обычные подачки, пока как-то раз одна особо талантливая птица не ответила ему: «Я работала даром!», заставив хитрого господина отдать ей более чем заслуженный обол.

МАШИНЫ ДРЕВНОСТИ

Наука и техника в Древнем мире были развиты гораздо больше, чем принято думать.

Многие до сих пор удивляются, когда узнают, что астроном Аристарх Самосский создал гелиоцентрическую картину мира на восемнадцать столетий раньше Коперника.

Или же когда выясняют, что в то же самое время Эрастофен Киренский сумел точно вычислить диаметр Земли, тогда как ещё во времена Колумба истинные её размеры не были известны — люди думали, что она гораздо меньше, чем на самом деле.

Что уж говорить о первой паровой машине, которую сконструировал Эрон в Александрии на два тысячелетия раньше уважаемого