Яд, порох, дамский пистолет - Александра Лавалье

Алексея настигло полное смешение чувств. Он был одновременно зол на отца за грубость и благодарен ему за поддержку, беспокоился о матери и радовался, что она больше не будет настаивать на расследовании разгрома оранжерей. Как вообще получилось, что оба мужчины в их семье оказали пусть заочную, но вполне действенную поддержку малознакомой девице? Не иначе, Варвара Дмитриевна владеет колдовством!

Алексей рассмеялся собственным мыслям и со спокойной душой вернулся домой.

Глава 30

Тайная жизнь королевских особ

В благословенной тишине домашнего кабинета Алексея одолели мысли, которых он успешно избегал в госпитале днём. Выставляя на стол пузырьки и порошки, чтобы приготовить обещанное госпоже Вельской лекарство, Алексей думал о том, каким причудливым образом судьба всё-таки свела его с королевой романса – в самых близких отношениях из возможных, в роли лечащего врача, отказаться от которой он не смог.

Алексей чувствовал двусмысленность своего положения – рассказ Ёршика поселил в нём подозрения, и теперь он вынужден будет проверить причастность Анны Юрьевны к смерти Глафиры Малиновской, ведь в тот момент она была рядом, на кладбище. При этом Алексей не сомневался, что ему следует делать. Что бы ни сделала Анна Юрьевна, он будет её лечить.

И всё же странно, что Макрушин не смог выяснить, что Вельская посещала кладбище. Каким бы нечистоплотным ни был этот человек, сыщицкого опыта у него побольше, чем у Алексея. Или его интерес в том и состоит, чтобы чего-то «не знать»? После неудачи с подброшенным пистолетом судебный следователь наверняка зол и в ближайшее время обязательно что-то предпримет. Запись в хорошо припрятанной (спасибо урокам господина Менделя) расчётной книге отчасти защищает Алексея от преследований Макрушина, но лучше оставаться начеку.

Когда он закончил готовить лекарство, было почти восемь. И ровно в условленный срок в дверь аккуратно постучали. На пороге стоял красавец-водитель госпожи Вельской.

– Добрый вечер! – поздоровался он и стянул шофёрскую фуражку, освободив буйные чёрные кудри.

– Добрый… – ответил Алексей и в ту же секунду спрятал за спину приготовленный пузырёк.

– Анна Юрьевна за лекарством прислали. Вот. – Шофёр продемонстрировал записку с адресом Алексея.

Говорил он с мягким южным акцентом, таким же, как у господина Туманова. У Алексея было мгновение на раздумья, и он тянул его как мог. Медленно, отчего получалось назидательно, произнёс:

– Будет лучше, если Анна Юрьевна примет лекарство под моим присмотром. Беспокоюсь за её реакцию. Вы же на авто? Отвезёте меня к ней!

Водитель замялся:

– Таких указаний не было.

Алексей выпрямился и добавил профессиональной врачебной жёсткости:

– Так будет лучше! Дайте мне минуту, я к вам спущусь.

Шофёр неуверенно кивнул.

– «Лорелей» за углом. У вас тут переулок для него слишком узок.

Алексей кивнул, захлопнул дверь и только тогда позволил себе сделать то, что очень хотелось, – судорожно вздохнуть.

Парень был, конечно, не цыган, хотя кудри сбивали с толку. Да только не бывает у цыган сияющих синих глаз, сводящих с ума доверчивых кухарок. Алексей стремительно соображал. Нужно будет найти способ показать Катерине этого шофёра. Никто, кроме нее, не сможет подтвердить, этот ли человек передал в особняк Малиновских бутылки с отравленным коньяком. И тогда, возможно, к госпоже Вельской появятся новые вопросы.

Алексей напомнил себе основной принцип правосудия: «Нет доказательств – нет вины!» – и пошёл собирать докторский саквояж. Через пару минут он уже сидел на пассажирском кресле автомобиля.

Водитель Вельской увлечённо болтал всю дорогу. Алексей даже начал подозревать, что способность безостановочно говорить – главное качество, по которому люди становятся извозчиками. Зато он узнал, что не далее как месяц назад Анна Юрьевна купила серый дом на углу Поварской и Скарятинского. До того дом целых пять лет без хозяина стоял, ибо где это видано, чтобы дом просто так строить. Дом всегда для кого-то, а так он ничейный получается.

Водитель был прав: европейское новшество – строить готовые, полностью обустроенные дома на продажу – появилось в Москве не так давно, но приживалось крайне плохо. Московские богатеи предпочитали обустраивать дома по своему вкусу да за стройкой следить, чтобы ни копейки на сторону не ушло.

Сообщив основное, водитель перешёл к сопутствующим сплетням, весело покрикивая через плечо. Он рассказал, что в городе болтают, что в аккурат после окончания строительства этого дома архитектор спился и сошёл с ума. Может, конечно, в том не дом виноват, а жена архитектора, которая ему изменяла[75]. Но факт есть факт, спился! И слуги болтают, что дом этот несчастья приносит. Тут водитель осёкся, подумал и попросил барыне об этом не говорить. Алексей клятвенно пообещал.

Добравшись до места, водитель притормозил. Алексей огляделся и сразу понял, почему особняк не могли продать несколько лет. Судя по размерам и обилию декора, стоил он баснословно дорого. Мученик-архитектор выстроил его в модном среди купцов и коммерсантов стиле модерн[76].

Дом был великолепен, его хотелось разглядывать. Он будто состоял из нескольких частей, перетекая из одной формы в другую. Если пройти по тротуару десяток метров в сторону, вид переменится, дом обрастёт башенками, эркерами, о которых и не подозреваешь, стоя рядом в нескольких шагах.

Меньше всего дом походил на место для жизни, скорее напоминал театр. Именно то, что нужно Анне Юрьевне – личный театр, достойное место для её таланта. Она и сама была как этот дом: изменчивая, текучая и дорогая в каждой детали.

Алексей поднял голову и усмехнулся: из-под свода полукруглой крыши, окружённая лепными листьями каштана, на него смотрела головка Лорелеи. Похоже, образ речной девы, своим голосом завлекавшей корабли на скалы, весьма близок Анне Юрьевне.

Они подъехали с парадной стороны дома, но входа не было. Будто в этом доме не желают видеть гостей. Темнело, вокруг дома зажглись уличные фонари, похожие на толстых светляков с металлическими ножками.

Автомобиль свернул в переулок, сбоку от особняка нашлись и калитка, и въездные ворота. Лёгкие, прозрачные. Ворота напоминали крылья бабочки. Металлической бабочки с очень острой вершиной крыла. Они несли опасность. Было ощущение, что, войдя внутрь, уже не вернёшься обратно.

Пока автомобиль медленно закатывался во двор, Алексей успел разглядеть, как в гараже напротив дома несколько мужиков грузили ящики в незнакомый чёрный автомобиль. За процессом наблюдал господин Туманов. Заметив гостя, он махнул рукой, и слуги бросились закрывать двери в гараж, а он сам двинулся навстречу «Лорелею». Алексею некстати подумалось, что гараж вернее было бы назвать «конюшней», потому что несчастный архитектор прилепил над дверями гипсовую голову лошади, но