Человек с клеймом - Джоан Роулинг

Чтобы сохранить цивилизованность разговора, Страйк спросил:

– С кем ты здесь?

– С моим женихом, – ответила она.

– О, – сказал Страйк, – поздравляю. Кто он?

Нина указала на крупного светловолосого мужчину, шатающегося по танцполу рядом с миссис З.

– Отличный выбор, – сказал Страйк. Нина не улыбнулась.

– Что ты на самом деле здесь делаешь?

– Я же тебе сказал, – сказал Страйк. – Дети. Благотворительность…

– Ты здесь следишь за кем-то.

– Я жертвователь. Благотворительная организация помогла моему крестнику.

– О, – сказала Нина. Она явно представляла, что даже Страйк не стал бы лгать о том, что у него серьезно болен крестник. – Хорошо. Извини.

Он хотел уйти, но решил, что не стоит делать этого, ведь она могла бы счесть это грубым. Какого черта он просто не сказал "спасибо" или не послал ей цветы шесть лет назад?

Привет моему бывшему…

– Доминик на тебя зол, – крикнула ему Нина. – Он говорит, что ты стал слишком важным для него. Теперь ты советы только Фергусу Робертсону даешь.

– А ты бы сказала, что Робертсон важнее Доминика? – спросил Страйк. Робертсон был низким, лысеющим шотландским журналистом из рабочего класса, а кузен Нины, репортер шоу-бизнеса, учился в частной школе. Когда выражение лица Нины осталось холодным, Страйк, прекрасно понимая, что это не так, добавил:

– Доминик здесь?

– Нет, – сказала Нина. – Это твоя пара? – спросила она, наблюдая, как Ким танцует практически спина к спине с миссис З.

– Да, – сказал Страйк.

– Хм, – с легкой усмешкой сказала Нина. Она неловко отпила вина.

"Привет моему бывшему" закончилась. Миссис З и ее подруга, пошатываясь и смеясь, покинули танцпол и направились туда, где, по мнению Страйка, должен был находиться туалет. Ким последовала за ними.

– Как ее зовут? – спросила Нина, проследив взглядом за Ким.

– Линда, – с ходу сказал Страйк, а затем задался вопросом, какого черта первым пришедшим ему на ум именем оказалось имя матери Робин, которая его терпеть не могла.

– Она тоже детектив?

– Нет, она работает в магазине.

– Конечно, так и есть, – усмехнулась Нина.

– Люди действительно работают в магазинах, – сказал Страйк. – Не все работают в издательском деле или связях с общественностью.

– Я знаю, спасибо, – отрезала Нина, делая еще один глоток вина.

Страйк желал бы, чтобы у него было что выпить, и еще больше желал, чтобы Нина убралась подальше. Разве ей не хотелось потанцевать со своим женихом, который теперь шатался под "Рокабай"?

– Ты все еще в "Роупер Чард"? – спросил он.

– Да, – сказала она. – Вообще-то, – добавила она с легкой ехидной усмешкой, – если бы они знали, что я говорю с тобой, они бы хотели, чобы я предложила тебе сделку на мемуары.

– Мемуаров не будет, – сказал Страйк.

– Я так и не думала, – фыркнула Нина. – Во всяком случае, правдивых.

Эго Страйка не было настолько раздутым, чтобы поверить, что такую степень гнева можно объяснить очень короткой связью шесть лет назад.

– Что это значит? – спросил он.

– Это значит, – сказала Нина, – что ты действительно испортил жизнь моей подруге.

– Как я это сделал? – спросил Страйк.

– Неважно, – выплюнула Нина.

Страйк заметил Ким, направляющуюся к нему.

– Линда, – сказал Страйк, прежде чем Ким успела что-либо сказать, – это Нина. Нина, Линда.

– Привет, – весело сказала Ким. – Откуда ты знаешь Корморана?

– Мы трахались дважды, несколько лет назад, – сказала Нина, оставив Страйка сожалеть о привычке высших слоев общества называть вещи своими именами.

– О, – сказала Ким без тени смущения. – Он хорош, правда? Кстати, Корм, я бы хотела этим заняться. Пошли.

Она взяла Страйка под руку.

– Спокойной ночи, – сказал Страйк Нине, когда они с Ким ушли.

Ким высвободила свою руку из его руки как раз в тот момент, когда Страйк собирался отстраниться.

– Поймала ее, все как надо, – сказала она Страйку и протянула ему свой мобильный телефон, чтобы показать фотографию, которую только что сделала.

Две женщины, одна в фиолетовом, другая в золотом, тесно сплелись в страстном поцелуе, прислонившись к облицованной плиткой стене ванной комнаты.

– Женщина в золотом – леди Вайолет, – торжествующе заявила Ким. – Жена Доминика Калпеппера.

Глава 17

Да, и не только мы не исследовали

Того широкого и многообразного мира – сердец других,

Но даже свое собственное сердце, этот тесный мир,

Что в собственной груди заключен, едва знаем,

С трудом различаем причины собственных поступков.

Будь то природная тьма, скрывающая

Эту область в вечных облаках,

Или же наша лень – вот барьер.

Мэтью Арнольд

Меропа: Трагедия

Страйк позвонил Робин в субботу утром, чтобы сообщить ей две новости, ни одна из которых не оказалась особенно приятной.

– Барклай был арестован вчера вечером.

– Черт! – воскликнула Робин, застыв с кружкой кофе, не донесенной до рта.

– Да. Его застали врасплох двое мужчин, которые обнаружили его пытающимся проникнуть в тот чертов комплекс, который посещал Плаг, к северу от Ипсвича. Барклаю удалось пробраться на крышу здания, из которого, как утверждается, совершались кражи сельскохозяйственного инвентаря. Так что у него, блядь, сняли отпечатки пальцев, и полиция его опознает, если он снова туда полезет.

– Что, по его словам, он там делал?

– Он сказал, что залез на крышу ради спора. Притворился пьяным.

Робин рассмеялась против своей воли, хотя ей было бы крайне неприятно, если бы Барклай оказался в суде.

– Рад, что кто-то находит это смешным, – сказал Страйк.

– Смог ли он что-нибудь увидеть с крыши, прежде чем его стащили оттуда?

– Нет, он сказал, что там полная темнота, но там собаки. Именно это и навело тех парней, которые его оттуда стащили, – лай сторожевых собак. Надеюсь, ему не предъявят обвинение.

– Но есть и более приятные новости: Ким раскрыла дело мистера З, – продолжил Страйк. Объяснив, как была сделана фотография в ванной комнате Дорчестера, он сказал: – …так что завтра