Золото в смерти - Нора Робертс

На безымянном пальце левой руки, как и у погибшего, блестело обручальное кольцо из белого золота. Руки он сжимал в замок, словно это помогало ему не развалиться на части.

Ева кивнула сидящему рядом офицеру.

— Начните опрос с вашим напарником. Обо всех, кто что-то видел — доложите мне. Если кто-либо прикасался к телу или к чему-то в зоне преступления, нужна проверка от спецбригады по опасным веществам.

— Есть, сэр. — Офицер бросил взгляд на Руфти. — Он хочет позвонить детям, но я пока не даю. Точно прикасался к телу, сэр.

—Заберите упакованную одежду, передайте её спецбригаде, пусть проверят и очистят ее.

Она подошла к Руфти и села в глубокое красное кресло напротив.

— Доктор Руфти, я лейтенант Даллас, а это детектив Пибоди. Мы глубоко сожалеем о вашей потере.

— Я… мне нужно поговорить с детьми. Нашими детьми. Мне нужно…

— Скоро вы сможете с ними поговорить. Я понимаю, сейчас для вас тяжёлое время, но нам нужно задать вам несколько вопросов.

— Я... я пришёл домой, позвал: «Чёрт возьми, Кент, какой день. Давай выпьем по-настоящему!» — он закрыл длинное, худое лицо руками. — И пошёл на кухню, и... Кент. Кент был на полу. Он... я пытался... не смог. Он был...

Пибоди наклонилась и взяла его за руку. — Мы очень сожалеем, доктор Руфти. Вы ничего не могли сделать.

— Но... — он повернулся к ней, и взгляд, подумала Ева, говорил: Помогите. Объясните. Прекратите это.

— Я не понимаю. Он такой здоровый. Всегда пилит меня заниматься спортом и правильно питаться. Он такой подтянутый и сильный. Я не понимаю. Сегодня утром он собирался на пробежку. Он всегда бегает в выходной и в обед, если успевает. Он хотел закончить кроссворд и пойти побегать.

— Доктор Руфти, — Ева ждала, пока его разбитый взгляд сосредоточатся на ней, — вы ждали сегодня какую-нибудь посылку? Доставку?

— Я... не знаю. Не могу ничего вспомнить.

— Вы когда-нибудь заказывали что-нибудь у фирмы под названием «Все что блестит»?

— Не думаю.

— А у вас бывают доставки от «Глобал Пост энд Пакеджес»?

— Да, да, Лидия доставляет. Но я... — он приложил руку ко лбу, — кажется, мы ничего не заказывали. Не помню.

— Всё в порядке. Смотрите на меня, доктор Руфти. Вы знаете кого-нибудь, кто хотел бы навредить вашему мужу?

— Что? — он вздрогнул. — Навредить Кенту? Нет, нет. Все любили Кента. Все. Я не понимаю.

Ева встретила напряжённый тон его голоса абсолютным спокойствием. — Кто-то из его офиса, из практики, из района?

— Нет, нет. У Кента такая прекрасная практика. Все эти малыши и дети. Там так спокойно и хорошо. Он очень усердно работал для своих пациентов и детей. Можете спросить, — его голос снова стал резче, — спросите всех, кто там работает. Они любят Кента!

— Хорошо. Вы давно женаты? Были ли у вас проблемы?

— Нет. Нет. Мы любим друг друга. У нас есть дети. Внуки. Мне нужно позвонить нашим детям.

Когда он начал плакать, Пибоди пересела ближе и села рядом.

— Я понимаю, как это тяжело. Кент говорил о ком‑то, кто его тревожил? Может, упоминал о человеке или о каком‑то случае, который его расстроил?

— Нет. Ничего такого, что я помню. Нет… Я не понимаю. Что произошло? Что случилось? Кто‑то причинил Кенту боль?

— Доктор Руфти, — Ева понимала, что выбора нет, и сказала прямо: — Мы полагаем, что сегодня утром доктор Абнер получил посылку, и в ней находился токсин, который привёл к его смерти.

Слёзы всё ещё катились по его лицу, но тело выпрямилось, словно от удара.

— Что? Что вы сказали? Вы хотите сказать, кто‑то убил Кента? Кто‑то отправил в наш дом нечто, что его убило?

Ева поднялась, услышав стук в дверь, и впустила человека в белом защитном костюме.

— Нам нужно принять меры предосторожности. Придётся провести сканирование и взять кровь на анализ. Вы прикасались к доктору Абнеру, возможно, посылка, которую он открыл, содержала токсичное вещество.

— Этого не может быть, — он отрезал сразу, с твёрдой уверенностью. — Никто не сделал бы такого. Никто, кто знал Кента.

— Это всего лишь меры предосторожности, — Ева снова села, глядя Руфти прямо в глаза. — Мы сделаем всё возможное, чтобы выяснить, что случилось с вашим мужем.

— Вы его любили, — мягко добавила Пибоди. — Вы хотите, чтобы мы сделали всё необходимое, чтобы узнать правду.

— Да. Делайте, что нужно. Только потом, ради Бога, пожалуйста, дайте мне позвонить нашим детям. Мне нужно поговорить с детьми.

Ева ждала, пока Руфти пройдёт сканирование, сдаст кровь и получит разрешение. Что бы ни убило Кента Абнера, яд успел рассеяться до того, как кто‑то ещё вступил с ним в контакт.

— Вы можете связаться с детьми, — сказала Ева. — Есть ли место, где вы сможете пожить несколько дней? Лучше пока не оставаться здесь.

— Я могу остановиться у нашей дочери. Она живёт ближе. Сын в Коннектикуте, но Тори с семьей всего в нескольких кварталах. Я поеду к Тори.

— Мы организуем доставку, как только вы будете готовы.

Руфти закрыл глаза. Когда он их открыл, слёзы уже высохли, обнажив стальной взгляд.

— Мне нужно знать, что случилось с моим мужем. С отцом моих детей. С человеком, которого я любил сорок лет. Если кто‑то сделал это, если кто‑то его убил, я должен знать кто. И почему.

— Наша работа — найти для вас ответы, доктор Руфти. Если вспомните хоть что‑нибудь, — добавила Ева, — абсолютно что угодно, свяжитесь со мной.

— Он был таким хорошим человеком. Вы должны это понять. Настоящий добрый человек. Любящий. Он никогда никому не делал зла. Все любили Кента. Все его любили.

А кто‑то — нет, подумала Ева.

— Я ему верю, — сказала Пибоди, когда они наконец покинули место преступления. — Этот парень будто без опоры остался. И он правда не знает ничего и никого,