Посох двуликого Януса - Александра Маринина
Пока говорила, смотрела в сторону. Ей было неловко, даже стыдно. Потом собралась с духом и посмотрела прямо в лицо Юрию Константиновичу. Ну а что, в конце концов? Она взрослый человек, самостоятельный, имеет право на собственную позицию. Анисия ожидала услышать нравоучительную сентенцию о том, что родителей нужно любить и что хорошие люди обязательно должны по ним скучать и радоваться каждой встрече, но ничего такого сосед не сказал. Только кивнул и бросил:
– Понял.
Взял с блюда три маленьких круглых печеньица, аккуратно разложил на блюдечке вокруг чашки, долго рассматривал, потом по одному отправил в рот, запил кофе.
– Не переживай. Все нормально. Естественный процесс, – проговорил он, поставив чашку на блюдце. – У всех своя жизнь.
Со временем Пашутин вроде бы оттаял, стал разговорчивее, с удовольствием и изрядной долей юмора рассказывал о своей работе в уголовном розыске в девяностые годы. Рассказы эти поначалу казались Анисии выдумкой от начала до конца: ну не может такого быть! Невозможно поверить, что так было! Она родилась на исходе тысячелетия, в девяносто девятом году, в сознательный возраст вступила уже в двадцать первом веке, и ей, как и подавляющему большинству молодых людей, казалось, что жизнь всегда была такой, как сейчас. А тут какие-то старушки, продающие укроп, огурцы и вязаные носки прямо в подземных переходах, сидя на деревянных ящиках из-под стеклотары. Какие-то вещевые рынки, где продается плохо сшитая одежда под видом фирменной. Какие-то финансовые пирамиды и обманутые вкладчики. Бандитские разборки со стрельбой прямо в ресторанах в центре города. На улицах не было камер видеонаблюдения, а в подъездах – домофонов, такси нужно было вызывать по телефону или ловить на улице, а не пользоваться удобным приложением, за любой покупкой приходилось ездить самому и долго искать нужное, обходя по очереди множество магазинов. Ну как такое может быть?!
Оказалось, что может. Хватило всего одного разговора с родителями, чтобы поверить. Более того, папа с мамой еще и подробностей добавили. Анисия удивилась, что, рассказывая о такой трудной жизни, отец все время шутил, а мама заливисто хохотала.
– Вы так веселитесь, словно о райской жизни рассказываете, – недоверчиво заметила она. – Вы меня разыгрываете, что ли? Все было не так?
– Так, так, – успокоила ее мама. – Просто мы с папой были тогда молодыми, примерно как ты сейчас, влюбленными, нам каждый день был в радость, и трудностей мы не замечали. Не забывай, мы родились в начале семидесятых, так что прежнюю жизнь хорошо помнили, поэтому могли сравнивать, как было и как стало. В девяностые нам нравилось гораздо больше, чем в восьмидесятые. А вот нашим родителями, твоим бабушкам и дедушкам, действительно было хуже некуда, что да – то да. Они всю жизнь строили карьеру, у них был какой-то свой жизненный план, перспектива, они понимали, как будут жить завтра, послезавтра, через год, через десять лет. И вдруг разом все обвалилось, предприятия стали закрываться, учреждения переформировывали, люди оставались без работы, никому не нужные, выброшенные на обочину. Цены растут каждый день, зарплаты за ними не поспевают, о пенсиях я вообще молчу, и никто не знает, будет у него завтра на хлеб с кефиром или нет. Пацаны самого сложного возраста резко расхотели получать высшее образование и предпочли податься в бандиты, поток наркотиков расширялся с каждым днем, поэтому огромные массы людей в возрасте от сорока до пятидесяти жили как на пороховой бочке. У самих с работой и деньгами непонятно что, а тут еще за сына приходилось волноваться круглые сутки и каждый день, потому что если он еще не «там», то может оказаться «там» в любую минуту. Я имею в виду, в плохой компании, а потом или в тюрьме, или на кладбище.
– А почему ты вдруг заинтересовалась нашей молодостью? – с подозрением в голосе спросил отец. – С каких это пряников?
Анисия рассказала им о Пашутине и о том, что не очень-то доверяет его милицейским байкам.
– А он приличный человек? – с тревогой спросил отец. – Ничего такого себе не позволяет? Не хватало еще, чтобы ты связалась с мужиком, который тебе в отцы годится. Он же старше меня!
Анисия досадливо поморщилась.
– Ну перестань, пап, у нас сугубо соседские и деловые отношения, он мне помогает с роликами. Кстати, у нас вдвоем хорошо получается, раньше у моих роликов было от силы тысяча просмотров за месяц, а теперь несколько тысяч за неделю. Вы хоть слушаете мой канал?
– До Нового года слушали, а потом перестали, – призналась мама с виноватой улыбкой. – Там у тебя все одно и то же, одно и то же… Не обижайся, Нюся, мы с папой гордимся тем, что ты делаешь, на работе всем рассказываем про тебя, но что-то и вправду твои ролики стали скучноваты.
– Я и сама понимаю, – вздохнула девушка. – Вот потому и попросила соседа помочь. Вы послушайте наши последние работы, я вам ссылку кину, совсем другое дело, когда вдвоем. Зацените.
Когда Анисия уже собралась на станцию, чтобы ехать в Москву, мама улучила момент, пока отец вышел из комнаты, и шепотом спросила:
– У тебя не будет проблем с Ванечкой из-за этого соседа?
Анисия даже не сразу поняла, о чем речь.
– Ванечка не будет ревновать? Не хочу, чтобы вы поссорились, он такой славный парень, хорошо бы тебе замуж выйти за него. Ну, или хотя бы просто съехаться. Нюся, тебе пора думать о собственной семье, а то потом поздно будет. Ты не модель, сама знаешь, внешность у тебя средненькая, работа не престижная, зарплата смешная, но пока еще ты молоденькая и свеженькая, так пользуйся, не упусти, через пять лет на тебя никто вообще не посмотрит.
– Господи, мамуля, о чем ты думаешь? – расхохоталась в ответ Анисия. – Твоему ненаглядному Ванечке глубоко по барабану, с кем я записываю ролики. Я ему давно уже предлагала подключиться, но он отказался. И вообще, у меня с ним отношения немножко не такие, как ты себе представляешь.
Мама вздохнула и обняла ее.
– Девочка моя, я прекрасно представляю себе, что у вас с Ваней за отношения, поверь мне. Мы с папой не такие древние, как тебе кажется, нам до пенсии еще о-го-го сколько пахать. Но по нынешним временам Ваня – это редкая удача: здоровый,
