Спутник бросает тень - Анатоль Адольфович Имерманис

Муну показалось, что Пегги вздрогнула. Во всяком случае, лицо ее утратило мертвый покой.

— Ну? Почему вы не курите?

— Спасибо. Я привыкла к «Честерфилду».

— Ах так. «Симон Арцт» вы курите только по определенным числам, например... — Мун сделал умышленную паузу. — Последний раз, если мне не изменяет память, вы курили его... четвертого октября.

Пегги вскочила:

— Что вы... что вы хотите сказать?

— Чтобы вы оделись. И как можно быстрее. Возьмите с собой все необходимое.

— Я арестована? За что? Клянусь вам...

— Вы сами знаете, за что.

— Ничего я не знаю... — начала было Пегги и тут же закрыла лицо руками. Послышались судорожные рыдания. Потом сквозь рыдания стали прорываться отдельные слова: — Я в этом... не виновата... не я... Я его не убивала... клянусь вам... не я...

По дороге в управление она, как испорченная пластинка, твердила одно и то же:

— Не я... Не я...

17

Два часа Дейли помогал Нисону обыскивать квартиру. Был обшарен каждый уголок, простуканы все стены и полы, чтобы обнаружить тайник, куда Пегги могла спрятать пистолет. Наконец сержант выдохся. То, что он искал — сигареты «Симон Арцт», — было обнаружено. А остальное пока не так уж важно. Оставив Нисона одного, он поехал в управление. Кабинет Муна был прокурен до невозможности. Сам инспектор напоминал изжеванную сигару.

— Ну что? — устало спросил он.

— Пока ничего нового. А у вас как дела?

Мун только кивнул на магнитофон. Допрос потребовал слишком много сил. Раздеться, лечь, уснуть — единственное, о чем он думал. Сняв пальто и шляпу, он повернулся к Дейли:

— Телеграфируйте Троллопу, он же просил. А если Нисон найдет пистолет...— Мун хотел добавить, чтобы его разбудили, но только махнул рукой. Сейчас главное выспаться. Он заслужил сон.

Оставшись один, Дейли открыл окно и включил магнитофон. Закрыв глаза, он лежал в кресле. Голоса, записанные на пленке, звучали так естественно, что он почти видел этих людей. Пегги сидит скорчившись. Инспектор расхаживает по комнате и чиркает одну спичку за другой. Вот он готовит ловушку. Вот Пегги вскидывается, понимая, что ловушка захлопнулась. Дейли перемотал ленту и пустил сначала.

— Успокойтесь! Слезами вы ничего не докажете. Если вы не виноваты, мы вас выпустим. Вы можете отвечать?

— Да. Но верьте мне...

— Только от вас зависит, поверю я или нет. Итак, начнем. Предупреждаю, будьте внимательны. Обдумывайте каждое слово — любое из них может быть использовано против вас...

Дейли улыбнулся. Он уже знал излюбленный прием Муна: человек, которого предупредили, чтобы он был особенно внимателен, следя за своими словами, обычно плохо замечает, что готовит его противник.

— Расскажите все, что вы знаете о Спитуэлле.

— С Джоном я познакомилась года два назад. Он в тот вечер много пил, то и дело совал мне деньги. Сказал, что я ему нравлюсь. Следующий вечер у меня был свободный. Сперва мы пошли в ночной клуб, а потом к нему.

— И вы стали его?..

— Да.

— Но вы же не любили его?

— Нет. Но надеялась на длительную связь. У него было много денег.

— Вы знали, чем он занимается?

— Не знала. Он говорил, что он журналист.

— Лжете! Вы отлично знаете, что он был русским агентом.

— Он мне ничего не говорил... Я действительно не знала...

— Все газеты писали о деле Ротбахов.

— О деле... кого? Я не читала.

— Хорошо, сочиняйте дальше!

— Я не сочиняю... Я, право же, ничего не знаю. Мне казалось, что у него какое-то рискованное занятие...

— Ну, ну, дальше!

Пегги замолчала. Молчал и Мун.

— Я вас предупреждал — будьте внимательны! Молчание подозрительнее слов. Вы знаете, как его можно истолковать?

— Нет, нет! Я не хочу молчать. Я только сужу по тому, что... Джон мне как-то показывал страховой полис. Его жизнь была застрахована в сто тысяч долларов. И тогда я подумала... А иногда он бывал такой странный, какой-то подозрительный... Особенно в последнюю ночь...

«Полис! Очень интересно! Где же он?» — подумал Дейли.

— Кстати, раз уж вы затронули последнюю ночь... Вы имеете в виду ту, которую вы провели на улице ВанСтратена?

— Да.

— Что вы, собственно, хотели сказать? Ага, что он был взволнован. Он, вероятно, тогда много курил? Верно? А что он курил? Как обычно, «Честерфилд»?

— Да, по-моему, «Честерфилд».

— А вы «Симон Арцт»?

— Как я могу курить «Симон Арцт», если мне эти сигареты прислали уже после?! Я попробовала, но мне не понравилось.

— Ага, вы говорите — прислали? И кто прислал, вы конечно же не знаете?

«Хорошо», — подумал Дейли. Он видел, как инспектор перегнулся через стол, как сверлит Пегги глазами.

— Не знаю... На упаковке был только мой адрес и больше ничего...

— Не знаете? Ясно! И упаковка, разумеется, пропала?

— Упаковка? Куда я ее дела? Кажется, выкинула...

— Послушайте! Вы хотите, чтобы я вам поверил, а что вы сами делаете? Рассказываете мне сказочки, над которыми посмеется пятилетняя девочка. Упаковки нет, отправитель неизвестен. Странно, почему это мне неизвестные благотворители не посылают коробок с самыми дорогими египетскими сигаретами?

— Я... я не знала, что они дорогие...  Я думала, что это прислал Джон... Мы с ним договорились...

— Джон? С того света? Вы же лучше, чем кто-либо, знали, что он уже труп.

— Я тогда... еще не знала... Посылку я получила уже под вечер.

— Не разыгрывайте представление! Весь город об этом знал, все газеты кричали об этом, а вы...

— Я не читаю газет... Только вечером... когда пришла в бар... Там я впервые узнала...

— Приберегите слезы для присяжных. Еще раз говорю, будьте умницей. Никакое вранье вам не поможет. Лучше прямо признаться, как это произошло... Я убежден, что есть смягчающие обстоятельства... Ну, ну, детка! Вы поссорились с Джоном? У меня есть показания соседей. Они слышали...

— Я же просила Джона не кричать!

«Попалась!» — вздохнул Дейли. Да, допрашивать Мун мастер.

— Что ж, кому не приходилось ссориться. У нас с женой это бывает через день... (Пауза.) Так из-за чего? Из-за тех десяти тысяч?

— О чем вы говорите?

— Я говорю о тех десяти тысячах, которые сейчас лежат на вашем счету в Йорквильском отделении Национального банка... Насколько я знаю, эти деньги вам дал