Золото в смерти - Нора Робертс

— Похоже на то. — Она посмотрела на планшет, который он отложил. — Твой тоже.

— Но мой занят куда более забавными вещами.

— Копы по убийствам сами себе развлекаются. — Она доела вафлю.

Когда закончила, встала, пристегнула пояс с оружием и достала остальное с пояса и из карманов.

Рорк поднял бровь, заметив, что она взяла горсть кредитов и наличных. — Это все деньги?

Она пожала плечами. — Хватит.

— Хватит едва ли на дог и пакет чипсов. — Он встал, вытащил из кармана зажим с деньгами, отделил несколько купюр.

— Мне не нужны твои деньги.

Он посмотрел на неё, заметил искры раздражения, но проигнорировал их. — И ты должна об этом прямо говорить каждый раз. В любом случае, ты не выйдешь из дома с меньшей суммой, чем беззаботный подросток.

— Это мой карман.

Не менее раздражённый, он просто сунул деньги в её карман. — Теперь там достаточно, чтобы профессионал прожил рабочий день. Не будь такой упрямой.

Она могла бы выхватить деньги и бросить их ему обратно, но это заставило бы её почувствовать себя идиоткой.

Черт возьми.

Вместо этого она подошла к комоду, открыла ящик и достала мемокуб. — Даллас, лейтенант Ева, должна денежному мешку Рорку... Сколько там?

Он наклонил голову, не решаясь сказать, что чувствует — раздражение или развлечение. — Пятьсот. В долларах США, для точности.

— Пятьсот долларов. Американских. — Она бросила куб на стол, накинула куртку на пояс с оружием. — Мне пора.

— Убедись, что позаботишься о моём раздражительном копе.

— Ладно, ладно. — Она направилась к выходу. — А у кота вся морда в сиропе.

Она уже уходила, но услышала, как Рорк выругался, и улыбнулась в ответ. На вешалке у лестницы её ждала кожаная куртка — она надела её и пошла дальше.

Снаружи её удивило, что жёлтые трубчатые бутоны раскрылись и покачивались на лёгком ветерке — жёлтые, как масло на её вафлях.

Как они это сделали? Просто раскрылись, пока она не смотрела?

Она села в машину и заметила, что вокруг тоже появляется всякая белая, розовая, фиолетовая растительность. Как они знали, что теперь можно? Как они понимали, что температура не снизится и не убьёт их всех?

Возможно, им было всё равно.

Так как раздражение заставило её уйти раньше, она решила сначала съездить на место преступления. Пальцы барабанили по рулю, пока она ехала.

Она собиралась снять деньги с банкомата — просто забыла. Это не значит, что она стала небрежной, просто была занята.

К тому же то, как он просто сунул деньги в её карман — это было так по-Рорковски. А теперь у неё слишком много денег в кармане, и ей придётся остановиться, чтобы снять ещё, на случай, если она потратит часть, чтобы вернуть ему долг — так что денег в кармане станет ещё больше.

От этого она устала.

Поэтому она решила не думать об этом, связалась с больницей, чтобы узнать расписание Силлы Роу. Узнав, что у той утро выходное, она отправила Пибоди адрес и приказала встретиться там.

Затем подъехала к таунхаусу Абнера-Рафти.

Она ещё не распорядилась убрать место происшествия, так что лента полиции всё ещё пересекала дверь. Поскольку следователи уже подали отчёт, она займётся этим сегодня.

Но сейчас она изучала углы, прошла по тротуару, потом обратно.

Решила не играть в это.

Подошла к входу, разрезала ленту и вошла.

Запах смерти и пыль от уборки ещё не исчезли. Игнорируя их, она проверила окна, осмотрелась, подошла к кухне.

Глядя на засохшую кровь, рвоту и прочие телесные жидкости, загрязнявшие пол, она подумала о том, как Руфти пришёл домой к этому ужасу.

Избегая самого страшного, она обошла комнату, проверила окна и линии обзора.

Не стала ввязываться. Просто не стала.

Она не закрыла дверь на замок, когда уходила, но решила дождаться официального разрешения на снятие оцепления. Семье Абнера нужно было нанять специалистов по уборке места преступления, прежде чем кто-то из них вернётся туда.

Она пробиралась через пробки до дома Роу. По её прикидкам, оттуда до больницы было минут пятнадцать пешком, пока она искала парковку. Ей пришлось пройти быстрым шагом ещё минут пять, когда она, наконец, нашла место. И тут заметила Пибоди — её напарница только вышла из метро.

Ева сузила глаза. Пибоди распустила волосы, слегка завила, и в темных прядях играли красные блики и мелкие полоски.

— Что ты сделала со своей головой? — спросила Ева.

— Меня Трина «зачаровала». Вчера она была у Мевис, и я просто решилась. Забавно, — счастливая улыбка Пибоди светилась, словно те самые красные блики.

— Ты — полицейский. Ты — убойный полицейский.

— Мне нравится, — ответила Пибоди без тени смущения. — А Макнаб после этого такой был «ммм», так что...

— Не хочу это слышать, — Ева хлопнула по подрагивающему глазу. — Иисус Христос на воздушной доске, не хочу. Соберись в кучку, нам нужно допрашивать подозреваемую в убийстве.

— О, я могу допросить подозреваемую даже с такой «магической» прической. — Пока они проходили через двери, Пибоди кокетливо откинула прядь.

— Не делай так. Не крути её.

— Она такая мягкая! — Несмотря на то, что Ева проигнорировала лифт и пошла по лестнице, сияние Пибоди не угасало. — Трина намазала какой-то гениальный продукт и дала мне пробник с собой. У меня волосы густые, но немного жесткие, а теперь...

Ева остановилась и холодно посмотрела на Пибоди:

— Еще слово про волосы — и я, клянусь богом всех копов, вырублю тебя и побрею налысо своим перочинным ножом.

— Жестко.

— Не испытывай меня.

Пибоди прочистила горло и бодро поднялась на второй этаж. Кто-то, подумала она, явно проснулся не в духе.

— Итак, новая жена Понти...

— Написала исследовательскую работу о ядах, отлично училась на химии.

— Это интересно.

— Запишу в дело, когда поговорим с ней. Алиби Понти держится — он был в больнице. А она — нет, но