Тропа воскрешения - Майкл Коннелли

— От них, — ответила она.

Босх летел вслепую, без приборов — говорил, опираясь только на интуицию. Но реакция Лэндон подсказала: он попал точно в цель.

— От Бугименов? — спросил он. — От них? Мы можем защитить вас.

При одном упоминании банды шерифов по её телу словно прошёл озноб.

Босх держался на расстоянии, но теперь сделал пару неторопливых шагов ближе:

— Я сделаю всё, чтобы вам не пришлось участвовать в том, что должно произойти, — сказал он. — Никто не узнает ваше новое имя и где вы живёте. Но вы должны мне помочь.

— Вы нашли меня, — сказала Лэндон. — Они тоже смогут.

— Они, кто бы они ни были, даже не узнают, — сказал он. — Сейчас здесь только вы и я. Но мне нужно услышать от вас, что происходило в тот день, когда застрелили Роберто, — чем он занимался, что делал.

— Вы говорили с агентом Макайзек ом? — спросила она.

— Пока нет, — ответил он. — Но поговорю. Когда услышу от вас больше.

Имя было новое для него, но он не дал ей это понять. Это могло подорвать её доверие к его обещаниям. То, что она назвала Макайзек а «агентом», сразу насторожило: значит, он федерал, а это открывало целый спектр возможных ведомств, связанных с Роберто Сансем. Даже если Лэндон в итоге откажется сотрудничать, у него появится новая зацепка.

— Мне нужно об этом подумать, — сказала Лэндон.

— Зачем? — спросил Босх. — И сколько?

— Просто дайте мне день, — сказала она. — Оставьте номер, я позвоню утром.

Босх знал: нельзя позволять потенциальному свидетелю брать паузу. За это время страхи растут, в процесс вмешиваются адвокаты, и шанс на откровенный разговор тает.

— Давайте поговорим сейчас, не под протокол, — сказал он. — Я не буду ничего записывать. Даже заметок не сделаю. Мне нужно знать о том дне. Женщина, возможно невиновная — мать — сидит в тюрьме. Каждый день, каждый час для неё — кошмар. Вы знали Эрика, её сына. Ей нужно быть рядом с ним, чтобы вырастить его по‑настоящему.

— Но я следила за делом, — сказала Лэндон, — и она признала себя виновной. А теперь говорит, что невиновна?

— Она не оспаривала обвинение в непредумышленном убийстве, — пояснил он. — Потому что иначе рисковала пожизненным сроком.

Лэндон кивнула, словно понимая, в каком положении оказалась Люсинда Санс.

— Ладно, — сказала она. — Давайте покончим с этим. Где?

— Можем сесть в мою машину, — сказал Босх. — Или в вашу. Или найти кафе.

— В мою, — сказала она. — Я не хочу делать это на людях.

— Тогда в вашей машине, — согласился он.

Глава 16.

Босх не мог связаться с Холлером, пока не оказался у дома Вудро Вильсона, где планировал немного отдохнуть. Всплеск адреналина, вызванный откровениями Мэдисон Лэндон о дне убийства Роберто Санса, полностью иссяк, оставив его в состоянии полного истощения. Перед тем как покинуть парковку у "Вроманса", он отправил Циско благодарственное сообщение за обнаружение Лэндона и набрал номер Холлера. Сорок минут спустя, когда Босх уже был в нескольких минутах от дома и предвкушал часовой отдых, Холлер наконец ответил на звонок.

— Извини, был в суде. Что случилось?

— Санс опоздал с сыном домой к Люсинде, потому что был в ФБР.

Повисло долгое молчание.

— Ты там, Мик?

— Да, просто перевариваю. Кто тебе это сказал, девушка?

— Да. Не для протокола. Она не хочет в этом участвовать. Она боится.

— Кого?

— «Бугименов».

— Кто это были, агенты? Ты узнал имена?

— Одно — частично. Агент Макайзек. Получить полное имя и подразделение будет несложно. Я начну звонить, как только вернусь домой.

— Это всё меняет, понимаешь.

— Как так?

— Макайзек не станет с тобой разговаривать. Я почти гарантирую это. А федералы регулярно отмахиваются от повесток в суд штата, как Муки Беттс отбивает мячи. А девушка… Как её новое имя?

— Мэдисон Лэндон.

— Мэдисон Лэндон знала, о чём была встреча с агентом Макайзеком?

— Нет, она только знала, что это серьёзно. Санс сказал ей, что у него что‑то «застряло» — его слова — и ему нужно поговорить с ФБР. Имя Макайзек она знала только потому, что слышала, как Санс произнёс его по телефону, когда они договаривались о встрече в тот день.

Холлер снова замолчал. Босх знал, что он обдумывает возможные правовые сценарии, которые открывала эта новая информация. Он загнал «Чероки» под навес у дома, заглушил двигатель, но остался сидеть, прижав телефон к уху.

— Итак, о чём ты думаешь? — наконец спросил он.

— ФБР всё меняет, — сказал Холлер. — Думаю, мне, возможно, придётся найти способ донести это до федерального суда, сначала не раскрывая свои карты в суде штата.

— Я не понимаю, что это значит.

— Как я уже упоминал, мы не сможем привлечь Макайзека к ответственности в верховном суде штата. Однако, у нас есть хорошие перспективы добиться его присутствия в федеральном суде. Проблема в том, что для подачи иска в окружной суд США необходимо сначала пройти все инстанции апелляции штата. Если мы выберем этот путь, противник будет предупрежден заранее и сможет подготовиться к противостоянию. Мы не хотим, чтобы Макайзек заранее знал, что его ждет, когда я задам вопрос: «Агент Макайзек, пожалуйста, расскажите нам о вашем разговоре с Роберто Сансом незадолго до его убийства».

Босх молчал, размышляя о том, какой путь они выбрали с Люсиндой Санс.

— Думаю, нам нужно пока отложить обращение к Макайзеку, — сказал Холлер.

— Но нам нужно знать, почему он был с Сансом в день его убийства, — возразил Босх.

— Да. Но давай немного обойдём его и посмотрим, что ещё можно найти, прежде чем стучаться в дверь ФБР.

— Не знаю, куда ещё двинуться.

— Это потому, что ты думаешь, как полицейский, а не как следователь защиты.

— В чём разница?

— Суть в том, что игра изначально нечестна. Если ты работаешь в правоохранительных органах или прокуратуре, за тобой всегда стоит мощь государства, его безграничные ресурсы и влияние. Защита же полагается исключительно на себя. Это классическая битва Давида и Голиафа, где ты — Давид. Именно поэтому любая победа так ценна и