Посох двуликого Януса - Александра Маринина

вспоминать, как Царь Борис уговаривал ее разучить аккомпанемент к романсу, подумала о Великой Зое и ее идеях, и мысль, скользнув по истории с фейками и планетарными масштабами мошенничества, вполне закономерно пришла к книге Федора Стражалковского, к той ее главе, где рассказывалось об убийстве Анисии Золотаревой. Это была единственная глава, которую Наяна прочитала, ведь для подготовки Евгения Эдуардовича Бочарова нужно хорошо понимать, о какой ситуации идет речь. А Анисия как раз и занималась, помимо всего прочего, борьбой с мошенниками. Но закончилась эта ее борьба просто ужасно. Девушку убил из ревности ее парень, сын какого-то высокопоставленного чиновника из столичного правительства, но его отмазали за большую взятку, а смерть Анисии повесили на совсем другого человека, ее соседа по дому. Якобы он попытался вступить с ней в интимную связь, получил отказ, разозлился и убил Анисию, через короткое время осознал весь ужас содеянного и покончил с собой, повесился в своей квартире. На самом же деле, как утверждал в своей книге Федор Стражалковский, этот сосед был убит все тем же преступником, Иваном Обуховым. Обухов ревновал свою подругу к немолодому соседу, с которым Анисия проводила много времени и записывала ролики для канала «Антимошенники». Поссорившись с девушкой поздно вечером возле входа в лесопарк, Иван убил ее, потом заявился к тому соседу, Пашутину, избил его, а когда пожилой человек потерял сознание, повесил на крюке от потолочного светильника. Ивана вычислили и задержали очень скоро, парень ни в чем не признавался, но, разумеется, признался бы рано или поздно, однако вмешался его отец, надавил на рычаги. Подозреваемого освободили, виновным в убийстве Анисии признали ее соседа, уголовное дело закрыли в связи со смертью лица, подлежащего уголовной ответственности. Как написал Стражалковский, «убийца, представитель золотой молодежи, продолжал предаваться развлечениям и наслаждаться свободой, а вину за жестокое преступление возложили на ни в чем не повинного человека, полковника полиции в отставке, опорочив тем самым его память и размазав очередное грязное пятно на репутации МВД. Что ж, мертвые молчат, они не могут себя защитить».

Анисия была совсем молоденькой. Как жаль ее…

* * *

Супруги Шлевис, как обычно, читали в постели перед сном. Варвара, искоса поглядывая на мужа, подумала, что Наяна, пожалуй, права: с Максом что-то не так. Девочка обратила внимание на то, как часто он пользовался справочниками, поделилась своими наблюдениями с Варварой и заметила, что Максим, наверное, чем-то встревожен, потому что явно не может собрать мозги в кучку, напрячься и вспомнить, а вместо этого просто ищет информацию. Варвара, конечно, успокоила ее и сказала, что никаких причин для тревоги нет. Но призадумалась. Пока не уехали гости, ей нужно было заниматься ими, быть одновременно хозяйкой и участницей всех занятий, так что к Максиму она особо не присматривалась, иначе наверняка и сама бы увидела, если вообще было что видеть. Теперь же, глядя на лежащего рядом мужа, ясно поняла, что он не читает, а смотрит в одну точку.

– Что случилось? – мягко спросила она. – У тебя мысли где-то витают. Не поделишься?

Максим с облегчением закрыл книгу, положил на тумбочку и повернулся к жене.

– За Наяну обидно. Похоже, Стражалковские не получат разрешения. По крайней мере, в ближайшее время. А Наяна так надеется, так радуется этому заказу! Коммерческий договор означает, что она входит в высшую лигу. Пусть пока еще на самой первой ступеньке, но она уже делает шаг по этой лестнице. Для нее это важно.

– А что не так с разрешением? Почему ты думаешь, что его не дадут?

– Да я сам не знаю, что с ним не так! – с досадой произнес Максим. – Но там с самого начала все как-то мутно. Заявка шла через меня, я все проверил, никакой политики, обычный жилой многоэтажный дом, обычная двухкомнатная квартира, в которой проживал пенсионер. Поскольку заказчиком указан Егор Стражалковский, я среагировал на фамилию, полез в книгу его отца. Судя по дате и адресу, указанным в заявке, речь идет о деле Золотаревой и Пашутина. Ну, прочитал я этот очерк. Тоже ничего эдакого, из-за чего можно зарубить разрешение. И поставил визу «без контроля». Через два дня меня вызывают к руководству и начинают выносить мозг: как это так – в двадцать четвертый год без контроля?! Я им долго объяснял, убеждал, что там ничего нет, но все впустую. Поставили на контроль, а мне впаяли замечание в учетную карточку. На следующий день я узнаю, что они не просто поставили эту заявку на контроль, но еще и резерв затребовали. Ты представляешь?

Да, резерв – это серьезно. Это означает, что прежде, чем давать разрешение на использование Тоннеля в конкретные время и место, туда отправляют специального человека, который смотрит, что там и как. Рассказывает, что видел, что слышал, его рассказ анализируется и обсуждается на комиссии, и только после этого выносится решение: одобрить заявку или отказать. Для такого вот предварительного аудиовизуального контроля в Комитете по использованию Тоннеля создан особый резерв, состоящий из людей самого разного возраста, прошедших подготовку и постоянно поддерживающих физическую форму, позволяющую выдерживать нагрузки. Таких сотрудников называют резервистами, они являются государственными служащими, получают зарплату, ежедневно тренируются, один раз в три дня проходят медицинский контроль, одним словом, держат себя в постоянной боевой готовности, поскольку задание могут получить в любой момент. Работа Тоннеля – штука затратная, поэтому резервистов задействуют только в сомнительных случаях, а не во всех подряд.

Резервисты, используемые для контроля частных заявок, называются «отрядом номер один», или просто «первыми». Есть и другой отряд, который финансируется бюджетом МВД и используется для раскрытия преступлений. Но преступлений совершается хоть и не так много, как полвека назад, однако все же немало, и каждый раз посылать человека в Тоннель, чтобы выяснить, кто преступник, – никаких денег не напасешься. Бюджет МВД такой нагрузки точно не выдержит. Поэтому сыщики и следователи работают, как и прежде, делая все возможное, чтобы раскрыть преступление своими силами, а уж если совсем ничего не получается, подают запрос на резерв. И каждый раз это сопровождается муторной бумажной волокитой, объяснениями и обсуждениями на комиссиях, выколачиванием визы, чтобы доказать, что все возможности исчерпаны и больше ничего невозможно сделать обычными способами. За использование Тоннеля надо платить, а бюджет, как известно, не резиновый. Это «отряд номер два», но поскольку «вторыми» именоваться как-то не хочется, полиция называет своих резервистов просто «питонами». То есть сначала было длинное словосочетание «специальный сотрудник полиции по работе с Тоннелем», сокращенное до «спецтона», но вследствие неудобства произношения быстро превратившееся в «питона».