Послушай меня - Тесс Герритсен

— Ты уверена, что в этом все дело?

— «Я уже разговаривала с полицейским департаментом Ревира, и мяч на их стороне. Мне посоветовали не вмешиваться». Джейн снова посмотрела на тело. «У меня и без того проблем по горло».

— Детектив Риццоли? — раздался голос.

Джейн обернулась и увидела патрульного, стоящего у входной двери.

— "Да?"

— «Только что приехала внучка соседки. Она готова переводить для вас. Если пожелаете, пройдите в соседний дом.

Джейн и Фрост вышли на улицу. Солнце сияло так ослепительно, что Джейн на мгновение замерла, моргая от яркого света и глядя на зрителей, наблюдающих за ними. На тротуаре стояла дюжина соседей, привлеченных зрелищем служебных автомобилей, припаркованных на их улице. Когда фургон криминалистов остановился позади ряда патрульных машин, две седые женщины покачали головами, в тревоге прижав руки ко рту. Это была не цирковая атмосфера, с которой Джейн часто сталкивалась в центре города, где место преступления было развлечением. Смерть Софии явно потрясла тех, кто ее знал, и они в скорбном молчании наблюдали, как Джейн и Фрост шли к дому соседки.

Входную дверь открыла молодая азиатка, одетая в брюки в тонкую полоску и отглаженную белую блузку - необычно деловой наряд для субботнего утра.— “Она все еще очень расстроена, но ей не терпится поговорить с вами”.

— Вы ее внучка? - спросила Джейн.

— "Да. Лена Леонг. Это я звонила в 911. Бабушка в панике сперва позвонила мне и попросила вызвать полицию, потому что она плохо говорит по-английски. Я бы приехала раньше, чтобы переводить, но мне необходимо было встретиться с клиентом в центре города.”

— “ В субботу утром?

— Некоторые из моих клиентов не могут прийти в другое время. Я адвокат по миграционным вопросам и представляю интересы многих ресторанных работников. Субботнее утро - единственное время, когда они могут встретиться со мной. А впрочем, делайте то, зачем пришли.” Лена махнула им рукой приглашая внутрь. — ”Она на кухне".

Джейн и Фрост прошли через гостиную, где стоял клетчатый диван, безупречно смотревшийся под пластиковыми чехлами. На кофейном столике стояла ваза с фруктами, вырезанными из камня, нефритовыми яблоками и виноградом из розового кварца. Вечно блестящие продукты, которые никогда не испортятся.

— “Сколько лет вашей бабушке?” - спросил Фрост, когда они проследовали за Леной на кухню.

— Ей семьдесят девять.

— И она совсем не говорит по-английски?

— «О, она понимает намного больше, чем показывает, но сейчас она слишком взволнована, чтобы говорить на английском». Лена остановилась в коридоре и указала на фотографию на стене. «Это бабушка, мои родители и я, когда мне было шесть лет. Мои родители живут в Плимуте и постоянно просят бабушку переехать к ним, но она отказывается. Она живет в этом доме сорок пять лет и не собирается отказываться от своей независимости. Лена пожала плечами. «Она упрямая. Что тут поделаешь?"

На кухне они нашли миссис Леонг, сидящую за столом, обхватив руками голову с расстрепанными седыми волосами, похожими на пух одуванчика. Перед ней стояла чашка чая, и вместе с паром поднимался аромат жасмина.

— Най-най? — сказала Лена.

Миссис Леонг медленно взглянула на посетителей, ее глаза раскраснелись от слез. Она указала на другие стулья, и все сели, Лена заняла стул рядом с бабушкой.

— Во-первых, Лена, расскажите нам, что именно она сказала вам по телефону? — спросил Фрост, доставая блокнот.

— “Она сказала, что они с Софией планировали встретиться сегодня утром. Но когда бабушка зашла в соседнюю дверь и позвонила в звонок, никто не ответил. Дверь была не заперта, поэтому она вошла внутрь. Она увидела кровь. А потом она увидела Софию.”

— “В котором часу это было?”

Лена спросила свою бабушку, и миссис Леонг разразилась долгим потоком на мандаринском языке, что, безусловно, было больше, чем просто время суток.

— “Около восьми утра”, - сказала Лена. — “Они собирались вместе приготовить тамале. Обычно они делают это в январе, но тогда прошло еще слишком мало времени со смерти Тони, и София все еще была сильно потрясена.”

— Это, должно быть, мистер Суарес? - спросила Джейн. “А как он умер?”

— «Это был геморрагический инсульт. Его прооперировали, но он так и не очнулся. Перед смертью провел три недели в коме». Лена покачала головой. «Он был таким милым человеком, таким обходительным с моей бабушкой. Да и со всеми остальными. Видели бы вы, как они с Софией держались за руки, когда шли по кварталу. Словно молодожены!».

Фрост оторвался от блокнота, в котором что-то писал.

— Вы сказали, что сегодня утром ваша бабушка и София собирались приготовить тамале. Как они разговаривают друг с другом?»

Лена нахмурилась. — "Извините, что?"

— «Ваша бабушка не говорит по-английски. И я предполагаю, что София не говорила по-китайски.

— «Им не и нужно было разговаривать, потому что кулинария — это и есть язык. Они наблюдали за готовкой и пробовали вместе. Всегда угощали дру друга. София приносила тамале, а бабушка умеет тушить изумительно вкусное рагу из бычьего хвоста».

Джейн посмотрела на подставку для специй у плиты, на коллекцию приправ и соусов, которые так отличались от приправ Софии. Она вспомнила мешки с масой на кухне умершей женщины и представила, как эти две старушки сидят бок о бок, заворачивая кукурузную шелуху в подушечки из кукурузной муки, смеясь и болтая на разных языках, но прекрасно понимая друг друга.

Джейн смотрела, как миссис Леонг вытирает лицо, оставляя мокрые дорожки на щеках, и думала о собственной матери, тоже отчаянно независимой, и живущей в одиночестве. Она думала и обо всех других женщинах в этом городе, одиноких в своих домах по ночам. Женщинах, которые встревожатся при звуке бьющегося стекла и незнакомых шагов.

— Прошлой ночью, — сказала Джейн, — ваша бабушка не слышала ничего необычного? Какие-нибудь голоса, или шум?

Прежде чем Лена успела перевести, миссис Леонг уже качала головой. Очевидно, она поняла вопрос и ответила еще одним длинным потоком мандаринского языка.

— «Она говорит, что ничего не слышала, но она ложится спать в десять», — сказала Лена. «София работала в больнице в вечернюю смену и обычно возвращалась домой около одиннадцати тридцати, в полночь. К тому времени моя бабушка уже спала». Лена умолкла, когда миссис Леонг вдруг снова заговорила. — «Она спрашивает, когда это произошло? Сразу после того, как она вернулась домой?

— Мы