Два вида истины - Майкл Коннелли

— Это самолет, — сказал водитель. — Садись.

— Куда, черт возьми, мы полетим? Я на это не подписывался. Дай мне мой билет. Я уезжаю отсюда.

— Нет, садись. Сейчас же.

Он потянулся вниз под сиденье, и Босх увидел, как напряглись мышцы его руки, когда он что-то схватил. Он повернулся, чтобы посмотреть на Босха, но так и не понял, что это было. Однако смысл был ясен.

— Ладно, ладно, — сказал Босх. — Я сажусь.

Он последним поднялся на борт самолета. По обеим сторонам салона стояли скамейки, на которых свободно висели ремни безопасности. Люди пристегивались. Босх увидел свободное место рядом с женщиной со звездами и занял его, на этот раз с левой стороны.

За шумом двигателя самолета она наклонилась к нему и сказала на ухо.

— Добро пожаловать в ад.

Босх отстранился и посмотрел на нее. Он видел, что когда-то она была красавицей, но сейчас ее глаза были мертвыми. Он догадался, что ей было не меньше пятидесяти лет, может быть, на несколько лет меньше. Может быть, на много лет моложе, в зависимости от того, как долго она была опустошена зависимостью. Он уловил в ее запахе землистый аромат. Она напомнила ему кого-то — угол ее скул. Похоже, в ней текла индейская кровь. Он подумал, не была ли ее бритая голова частью продажи себя, как больной, как его трость и коленный бандаж. Она и выглядела как больной человек, возможно, прошедший облучение.

Кто знает? Может быть, все это было законно. Он не ответил. Он не знал, что ей сказать.

Босх оглядел самолет и заметил, что, садясь, он прошел мимо человека, сидевшего впереди, который, очевидно, был частью операции. Он был молод, мускулист и имел восточноевропейскую внешность. Он сидел спиной к импровизированной алюминиевой стене, которая отделяла кабину пилотов от пассажирского салона. Там было небольшое раздвижное окно, но оно было закрыто, и Босх не мог видеть пилота.

Человек, сидевший впереди, потянулся назад и постучал по разделительной панели. Сразу же самолет начал выруливать на аэродром. Оказавшись на взлетной полосе, самолет набрал скорость и, казалось, без усилий взлетел и поднялся в небо. Крутой наклон и сила тяжести потянули женщину к Босху, и он положил руку ей на плечо, чтобы удержать ее. Как будто к ней прикоснулись сухим льдом. Она резко отпрянула от него, и он поднял руку в знак отстранения.

Продолжая набирать высоту, самолет начал крениться вправо в южном направлении. Босх наклонился к женщине, не касаясь ее, и сказал как можно тише, чтобы его услышали.

— Куда мы летим?

— Туда, куда мы всегда летим. Не разговаривай со мной.

— Ты говорила со мной.

— Ошибка. Пожалуйста, перестань говорить.

Самолет попал в воздушную яму, и его затрясло. Ее снова бросило к нему, но она сумела удержаться, схватившись за верхнюю ручку, которую когда-то использовали парашютисты, чтобы подойти к платформе для прыжков.

— Всё хорошо? — попытался он.

— Да, — ответила она. — Отвали.

Босх сделал жест рукой, показывая, что закончил. Он хотел спросить о татуировке, но увидел страх в ее глазах. Он посмотрел в сторону передней части самолета и увидел причину. Его попытки пообщаться с ней привлекли внимание мускулистого мужчины в передней части самолета. Босх сделал жест рукой в знак того, что он закончил попытки общения.

Он повернулся к окну, находившемуся позади него, и попытался поднять шторку, но оно оказалось навсегда закрытым. Неприкрытым оставалось только окно прыжковой двери, но оно было слишком далеко впереди, чтобы Босх мог проверить географию проходящей внизу местности. Со своего места он мог видеть только голубое безоблачное небо.

Он задался вопросом, следят ли Хован и УБН за самолетом, как было обещано. Они уже проверили и знали, что транспондер "Цессны" был отключен. Им придется полагаться на визуальное слежение с воздуха. Устройство, спрятанное в бумажнике Босха, предназначалось для наземного слежения на малом расстоянии.

Он посмотрел на лица людей, рассевшихся вдоль обеих сторон самолета. Одиннадцать мужчин и женщин, которые выглядели такими же исхудавшими и несчастными, как люди на фотографиях "Пыльного болота" столетней давности. Люди без надежды в глазах, без места, которое можно было бы назвать домом, попавшие в ловушку зависимости. Люди, которые не могли вписаться в общество раньше и никогда не смогут теперь, и все они паслись, как скот, на низком краю национального кризиса.

Он откинулся на спинку кресла и подсчитал. Двенадцать человек в самолете, если каждый из них производил по сто таблеток в день для операции Сантоса, то двенадцать сотен таблеток продавались на улице минимум по тридцать баксов за штуку. Итого 36 000 долларов в день, получаемых от одной бригады. Более тринадцати миллионов в год. Босх понимал, что есть и другие бригады и другие операции.

Деньги и цифры были ошеломляющими. Это была гигантская корпорация, питающая спрос, который проникал в каждый штат, город и поселок. Он начал понимать, почему женщина со звездами приветствовала его в аду.

24

Находясь в воздухе, Босх чувствовал, как самолет совершает маневры, делает широкие круги и меняет высоту, то поднимаясь, то опускаясь. Он догадался, что это были попытки определить, ведется ли воздушное наблюдение. Но он не знал, было ли это обычным делом или из-за него. Он подумал о человеке, о котором упоминал Джерри Эдгар. Это был человек, которого перевербовало УБН и который поднялся на самолете, но которого не было на борту, когда самолет приземлился.

В конце концов самолет пошел на постепенное снижение и совершил жесткую посадку почти через два часа после взлета. Это было лишь предположение Босха. На нем не было часов, что было частью образа бродяги, покинувшего общество.

Все спокойно и организованно вылезли из самолета. Босх увидел, что они находятся на пустынной взлетно-посадочной полосе, гряда коричневых гор огибает выжженные солнцем равнины. Насколько он знал, они могли быть в Мексике, но, следуя за остальными к ожидавшему их фургону, он огляделся. Густой запах и белая соленая корка земли подсказали ему, что они, скорее всего, находятся недалеко от озера Солтон-Си. Помогли сведения, полученные от Джерри Эдгара.

Босх занял место у окна в фургоне и смог дальше наблюдать за своим положением. Он увидел два других прыжковых самолета, припаркованных дальше по полосе, а за ними низко висящее в небе солнце. Это сориентировало его, и вскоре он понял, что фургон движется на юг от