Два вида истины - Майкл Коннелли
Босх удерживал стабильное давление. Достаточное для того, чтобы серьезно затруднить дыхание Броуди, но не перекрывать его полностью. Он наклонился и заговорил жестким шепотом.
— Еще раз нападешь на меня, и я тебя убью. Я делал это раньше и сделаю снова. Ты меня понял?
Броуди не мог говорить, но кивнул изо всех сил.
— Сейчас я тебя отпущу, и ты вернешься в свою нору, и больше не доставишь мне никаких проблем. Понял?
Броуди снова кивнул.
— Хорошо.
Босх ослабил давление, но на мгновение замешкался, прежде чем слезть с мужчины. Он хотел быть готовым к двойному обману. Вместо этого Броуди ослабил хватку трости и протянул руки, растопырив пальцы.
Босх начал вставать.
— Ладно, убирайся отсюда.
Не говоря ни слова, Броуди собрался и встал. Он поспешил по проходу к заднему выходу из автобуса. Босх ни на секунду не подумал, что тот будет колебаться, если получит еще один шанс.
Он подобрал отвертку и вытащил рюкзак из-под своей раскладушки. Пока он прятал отвертку на дне главного отделения, он услышал шепот с переднего сиденья автобуса.
— Отличная работа тростью, — сказал Тед.
— Это трость, — ответил Босх.
Он ждал и прислушивался, не столкнется ли Броуди снаружи автобуса с шерифом или кем-то еще, кто мог слышать их борьбу. Но снаружи была только тишина. Босх присел и полез в рюкзак, быстро переодевшись в черную футболку с логотипом "Лос-Анджелес Лейкерс". Затем он сунул бутылочку со слабительным в один из карманов, встал и повернулся к выходу в задней части автобуса.
— Куда ты идешь? — прошептал Тед. — Не ходи туда.
— Где здесь люди ходят в туалет? — сказал Босх.
— Просто следуй за своим носом, парень. Это на южной стороне лагеря.
— Понял.
Он двинулся по проходу, стараясь не наткнуться на человеческие конечности, которые торчали из некоторых кроватей. Дойдя до двери, он остался в тени и выглянул на открытое пространство, где сидел шериф после его прибытия. Там было пусто. Даже стола не было.
Босх сошел с автобуса и замер. В воздухе все еще ощущался запах Солтон-Си, но он был прохладнее и свежее, чем любой вдох, сделанный в автобусе. Босх натянул бандану на подбородок и оставил ее свободно болтаться на шее. Он прислушался. Ночь была прохладной и тихой, в черном небе над головой сверкали звезды. Ему показалось, что он слышит низкий гул двигателя, доносящийся откуда-то из лагеря или рядом с ним. Но он не мог определить, откуда он доносится.
Спросив у Теда, куда можно сходить, чтобы облегчиться, он не знал, что делать дальше. У него не было никакого плана, кроме как обследовать лагерь, чтобы узнать его ориентиры и размеры и впоследствии помочь в составлении ордеров на обыск, если это станет частью последующих действий по операции "Грязная джинса".
Он отошел от автобуса и наугад выбрал путь между палаткой, в которой, как он знал, находился Броуди, и рядом лачуг. Он шел быстро и тихо и вскоре понял, что удаляется от звука двигателя. Он пошел по тропинке к южной оконечности лагеря, и здесь воздух был испорчен вереницей из четырех переносных туалетов на бортовом прицепе. От них пахло так, словно их не обслуживали очистным насосом несколько недель, если не месяцев.
Босх продолжал двигаться, обходя лагерь по часовой стрелке. Со стороны он ничем не отличался от лагерей бездомных, которые за последние несколько лет появились почти на каждом пустыре и в каждом парке Лос-Анджелеса.
По мере того, как он шел к северной стороне лагеря, низкий гул двигателя становился все громче, и вскоре он приблизился к двухместному трейлеру с включенным внутри светом и кондиционером, работающим от электрогенератора, который стоял в пятидесяти ярдах в кустарнике позади него.
Босх догадался, что перед ним помещение для персонала. Шериф и дистрибьютор, а может быть, даже пилоты самолетов, которые он видел, размещались в комфортных условиях с кондиционерами.
Его догадка подтвердилась, когда он осторожно приблизился под углом и вскоре увидел два фургона, припаркованных бок о бок за трейлером. Он также увидел тень, проходящую за занавеской единственного освещенного окна. Внутри кто-то передвигался.
Босх быстро направился к фургонам, чтобы использовать их в качестве укрытия. Оказавшись там, он прижался к заднему углу одного из них и стал изучать верхние края конструкции в поисках камер.
Он не увидел никаких признаков камер, но знал, что было слишком темно, чтобы быть уверенным. Он также знал, что существуют всевозможные другие электронные меры, которые могут быть приняты для защиты от вторжения. Тем не менее, он решил рискнуть, чтобы заглянуть внутрь двухэтажного дома.
Он подошел к освещенному окну. На двери рядом с ним висела большая табличка "ВХОД ВОСПРЕЩЕН" с угрожающей припиской: "Нарушители будут расстреляны".
Босх неустрашимо пошел дальше. Занавеска не была закрыта до конца. Оставалась двухдюймовая щель, которая позволяла Босху визуально прочесывать комнату, смещаясь вправо или влево снаружи.
В комнате было двое мужчин. Они были белокожими, темноволосыми, и оба были одеты в майки-алкоголички, которые открывали сильно татуированные руки и плечи. Они сидели за столом, играли в карты и пили прозрачную жидкость прямо из бутылки без этикетки. В центре стола лежала куча бледных таблеток, и Босх понял, что уровни дозировки таблеток оксикодона составляют схему ставок в игре.
Один из мужчин, очевидно, проиграл ставку, и пока его оппонент с ликованием перетягивал банк на свою сторону, другой сердито смахнул несколько карт со стола на пол. Движение руки заставило Босха проследить за ним взглядом, и тогда он увидел в комнате третьего человека.
С левой стороны на потрепанном диване лежала обнаженная женщина. Ее лицо и тело были повернуты в сторону задних подушек, и она, похоже, спала или была без сознания. Босх не мог видеть ее лица, но не нужно было быть гением, чтобы понять, что происходит. На мгновение он наклонил голову, его охватило отвращение.
