Лунатик - Ларс Кеплер

Они выходят на лестничную площадку, Ида включает подсветку шкафчиков в открытой кухне и ведёт Линуса к новому винному холодильнику Свена-Эрика.

— Ты у нас эксперт, тебе и выбирать, — говорит она, доставая два бокала.

— «Эксперт» — это перебор… Уф, мой голос там звучал странно, — нервно произносит он. — Но я с удовольствием посмотрю…

— Красное, — говорит она.

Он открывает высокую стеклянную дверцу и вынимает несколько бутылок, изучая этикетки.

— Отличные вина… Что хочешь? Помероль?

— Не вдумывайся. Выбирай.

— «Шато Лагранж» две тысячи шестнадцатого года, — решает он.

Ида замечает своё отражение в большом зеркале на стене и с изумлением всматривается в своё лицо.

Глаза блестят, щёки горят, губы чуть приоткрыты.

Она слышит, как Линус вытаскивает пробку и наливает вино. Он владеет антикварным книжным магазином, совмещённым с винным баром, и любит повторять, что старое вино продавать проще, чем старые книги.

Ида оборачивается, улыбается и шепчет тихое «спасибо», принимая бокал. Они делают по глотку.

— Очень вкусно, — негромко говорит он, поднося стакан к свету. — Но станет ещё лучше, когда подышит.

Она гладит его по руке.

— Я прочла книгу, которую ты мне дал. Она была…

— И что ты думаешь?

— Мне очень понравилось.

— Рад слышать… Боже, я снова разговариваю, как персонаж из фильма Бергмана, — говорит он и смеётся слишком громко.

На прошлой неделе он подарил ей сборник рассказов Хуното Диаса «Вот как ты её теряешь», и она проглотила его за два вечера.

Ида тянется к его свободной руке и прижимает её к своей щеке. Она удерживает его взгляд и надеется, что вскоре оба немного успокоятся.

— О чём ты думаешь? — спрашивает он, неловко прислоняясь к кухонному острову, где деревянный шпон начал пузыриться.

— Об этом. О нас…

Линус опускает взгляд, закручивает вино в бокале так, что оно поднимается вдоль изогнутых стенок. Подносит его к носу, вдыхает, делает маленький глоток и хмурится.

— Невероятно хорошее мерло, — говорит он.

— Ты правда любишь вино, да?

— «Там, где шляпа, разве не смешной папа»? — отвечает он и поднимает взгляд с растерянным выражением. — Я это вслух сказал?

— Думала, это шутка.

— Хорошо… — Он откашливается. — Давайте сделаем вид, что так и было.

— «Смешной папа на шляпе», — повторяет она с улыбкой.

— Стоп, — смеётся Линус.

Ида наливает себе ещё вина. Замечает, что его бокал почти полный. Ставит бутылку обратно на влажную стойку и проверяет телефон на наличие сообщений.

— Я только в туалет схожу, — говорит она.

Она идёт в главную ванную, запирает дверь, поднимает крышку унитаза и, сидя, просматривает телефон.

С мужем, Свеном-Эриком Фишером, Ида познакомилась на работе. Он был управляющим директором крупной платёжной компании, которая наняла агентство, где она работала. После окончания кампании он пригласил её на ужин. Она была польщена вниманием, в итоге перебрала, поехала к нему и забеременела. Этим летом их сыну Оливеру исполнилось пять.

Иде двадцать шесть. Свену-Эрику шестьдесят восемь, он на пенсии.

Часто ей кажется, что она только играет взрослую, разыгрывает семейную жизнь в этом странном доме, тогда как на самом деле ей хочется сесть в поезд обратно к родителям в Катринехольм, надеть удобную домашнюю одежду и позволить им хлопотать вокруг неё, пока она смотрит телевизор.

Свен-Эрик был женат трижды, у него четверо взрослых детей. Он жил в Южной Африке и Калифорнии, однажды проехал по Австралии на мотоцикле.

Когда они познакомились, Иде было двадцать. Свен-Эрик стал третьим мужчиной в её жизни.

Она не хочет делать ему больно, но и не готова состариться до тридцати.

Она много об этом думала и уверена, что он скорее предпочёл бы, чтобы она ему изменила, чем потерял её совсем — хоть на самом деле она, конечно, не может этого знать. Ида пыталась спрашивать совета у разных людей, но внятных ответов так и не получила.

Она наливает в кружку для зубных щёток тёплую воду, ополаскивает между ног и вытирается полотенцем. Потом протирает ободок унитаза бумажным полотенцем, смывает воду и моет руки.

Флирт с Линусом начался в конце августа, и с тех пор они тайком держались за руки, трижды ходили выпить после репетиции хора и дважды целовались.

Но сегодня всё наконец должно было случиться. Свен-Эрик уехал, Оливер ночует у лучшего друга. От одной этой мысли кожу покрывают мурашки.

Глава 46.

Ида быстро чистит зубы и капает немного духов себе на шею, прежде чем выйти из ванной. Она находит Линуса там же, где оставила, — на кухне, всё с тем же бокалом вина.

— Хочешь посмотреть спальню? — спрашивает она.

— Хорошо.

— Ты в порядке? — она улыбается, но в её голосе слышна тревога.

— Да, вроде бы.

— Пошли.

Он допивает вино и ставит бокал.

— Знаешь, я вступил в организацию «Защитники гражданских прав», — говорит он ей. — Ну, по крайней мере, в их сеть. Чтобы защищать демократию.

— Это здорово. Я бы тоже хотела этим заняться, — отвечает она, покосившись в сторону спальни.

— Это бесплатно, так что тут особых препятствий не было… Но я думаю, мы действительно могли бы что‑то изменить, если бы…

— Конечно.

— Сейчас я думаю, что, возможно, мне стоит сосредоточиться на шведской демократии.

— Уже чувствую себя в большей безопасности, — говорит она с улыбкой.

Ида снова смотрит на телефон. У Оливера диабет первого типа, и она не в силах не тревожиться. Она уговаривает себя расслабиться: мама его друга — медсестра, она всё знает, проверяет уровень сахара, а у Оливера с собой запасная инсулиновая ручка, на всякий случай.

— Можно я воспользуюсь ванной? — спрашивает Линус.

— Нет, извини, — отвечает она и тут же смеётся. — Шучу. Вон там.

Он улыбается и идёт за ней по коридору с тёмно‑зелёными обоями.

— Швеция, кстати, на первом месте в мире по уровню свободы, — говорит он по пути. — Но в то же время наши гарантии демократии невероятно слабы.

— Да? — говорит она, останавливаясь у двери в ванную.

— Верится с трудом, но конституцию почти ничто не защищает. Независимость судебной системы тоже особо не гарантирована… Сейчас система работает, но через пять лет она может уже не