Убийство в университете - Фейт Мартин

Но док с инспектором все о чем-то шептались, и Джанин с удовольствием почувствовала, как волоски у нее на загривке встали дыбом.

Кажется, все будет куда сложнее и интереснее!

* * *

Прибыли криминалисты и выставили всех вон. Никто не сопротивлялся — не столько потому, что нужно было освободить специалистам место для работы, сколько из нежелания перемазаться в черном порошке, с помощью которого снимали отпечатки. Тем более что этот самый порошок имел обыкновение проникать в каждую впадину и трещину — не говоря уже об отверстиях, — человеческого тела.

Детектив Линч успел узнать это на своей шкуре. Как, впрочем, и все остальные.

Бросив криминалистов на месте преступления, они медленно пошли по коридору.

— Нашли что-нибудь? — непонятно зачем спросила Хиллари. Если бы они нашли, то сразу сказали бы. — Предсмертной записки не было?

— Ничего не было, шеф, — торопливо ответил Томми.

— Нет, босс. — Джанин, которая терпеть не могла все эти «шеф», «мэм» и «сэр», придумала свое обозначение для непосредственного начальства.

Хиллари не возражала. По правде говоря — а лгать Джанин не любила, — с инспектором Грин можно было иметь дело. Она не заводила любимчиков, охотно делилась знаниями, была довольно уравновешенна и определенно обладала здравым смыслом. Просто Джанин не нравилось работать под началом у женщины. Она не завидовала, нет, просто некоторые коллеги смотрели на них как на своего рода бабий дуэт.

— Значит, если своего запаса наркотиков у нее под рукой не было… — вслух подумала Хиллари и приподняла брови, приглашая подчиненных присоединиться.

Первым, само собой, выскочил Томми Линч.

— Вы хотите сказать, что наркотики принадлежали кому-то другому? — с жаром предположил он. — Бойфренд?

— Возможно, — осторожно сказала Хиллари, стараясь несколько остудить его энтузиазм. Она помнила — еще помнила — те давние дни, когда сама пылала тем же энтузиазмом.

— У нес на руке всего один укол, босс, — сказала Джанин и пожалела, что не могла осмотреть тело самостоятельно.

— Вот именно, — сказала Хиллари. — И что из этого следует?

Она никогда не принадлежала к числу тех начальников, которые стремятся забрать все вкусненькое себе.

Джанин кивнула. Она начинала понимать, к чему клонит инспектор.

— Первая проба?

Томми Линч покачал головой.

— Вот не повезло девчонке, — негромко сказал он.

А Хиллари задумалась.

Вправду ли это было слепое невезение?

Беда только в том, что, пока нет заключения о вскрытии, они не могут знать наверняка, с чем имеют дело.

Возможно, укол вообще не имел никакого отношения к смерти. Маловероятно, конечно. Но за время работы в долине Темзы Хиллари повидала и не такое.

* * *

Хиллари отправила Томми составлять список ближайших подруг пострадавшей, а Джанин поставила в коридоре у двери комнаты на случай, если криминалистам понадобится помощь или отыщется что-нибудь неожиданное.

Хиллари заметила, что красавицу-блондинку этот приказ не обрадовал — вдруг да пожалуется потом Мэлу, пришло ей в голову. Вот потому-то ей и не нравилась вся эта история с их романом. Само его существование вечно порождало какие-то подводные камни, и Хиллари знала, что рано или поздно непременно наткнется на какой-нибудь из них и расшибет лоб.

Вздохнув, она двинулась в офис секретаря, где, как она и ожидала, ей сообщили, что директор ждет ее на кофе у себя в кабинете.

Кабинет директора располагался на верхнем этаже и выходил окнами в сад. Самый обычный кабинет — стены до середины обшиты дубовыми панелями, по обе стороны от оригинального камина (кажется, работы Адама) тяжелые кресла в бордовой коже. На стенах выстроились в ряд масляные портреты высоких персон. Высокие створчатые окна обрамляли длинные бархатные занавески того же бордового оттенка, и края их складками лежали на полу. В центре комнаты располагался большой стол с обитой кожей крышкой и антикварным чернильным набором из серебра.

Все вместе это здорово смахивало на кабинет деревенского сквайра годов эдак двадцатых прошлого века — ничего иного Хиллари и не ожидала.

Из этой картины выбивался только современный компьютер да лазерный принтер, занимавший край стола.

Сидевший за этим пришельцем из двадцать первого века человек встал и оказался очень похож на банкира. У него был синий костюм с запонками, галстук какой-то второсортной частной школы и гладко зачесанные назад седые волосы, как у актера.

— А, Венди, это, должно быть, из полиции?

Секретарша, удивительно молодая женщина в джинсах, провела Хиллари в кабинет. Утвердительно улыбнувшись, секретарша отправилась за кофе.

Хиллари готова была поставить свою месячную зарплату на то, что кофе прибудет в турке, и подадут к нему что-нибудь эдакое, вроде миндального печенья с ликером.

— Я доктор Хэйверинг, — директор протянул ухоженную руку, и Хиллари ее пожала.

— Инспектор уголовной полиции Грин, сэр, — официальным тоном сказала она.

Она села на предложенный стул — уменьшенную копию кресла у горящего камина, расположенную под стратегическим углом к столу, — и посмотрела в окно.

Из кабинета открывался прекрасный вид на оксфордские крыши — Хиллари безошибочно отыскала взглядом характерный сводчатый купол Камеры Рэдклиффа.

— Прекрасный вид, не правда ли? — заметил доктор Хэйверинг, вальяжно откинувшись на стуле. Только беспрестанно шевелящиеся пальцы выдавали его волнение.

— Как давно вы занимаете пост директора? — спросила Хиллари и ради информации, и чтобы прощупать собеседника. Что-то подсказывало ей, что в ближайшее время ей предстоит часто бывать в колледже Святого Ансельма. Так зачем злить здешнее начальство?

— О, всего два года. Мой предшественник был особой духовного звания. Совет колледжа решил, что теперь им нужен кто-нибудь с более практическими взглядами.

Он улыбнулся с точно рассчитанным смущением, которое лишь придало его улыбке очарования. Хиллари кивнула и улыбнулась в ответ.

— Что вы можете сказать о Еве Жерэнт, доктор Хэйверинг? — спокойно спросила она, желая сразу перейти к делу.

— Ах да, Ева… — печально произнес директор. В самом ли деле он знал ее настолько хорошо, что мог звать по имени, или же это все напоказ?

Директор положил перед собой тонкую папку палевого оттенка и открыл ее.

— Сэр, если не возражаете, я хотела бы получить копию ее личного дела, — вставила Хиллари прежде, чем он успел заговорить. — Нельзя ли попросить вашу секретаршу сделать копию и передать ее кому-нибудь из моих подчиненных?

— А? Ах да… да, конечно, — с готовностью подхватил директор. Но особой радости в его голосе слышно не было.

Хиллари не стала придавать большого значения его недовольству. Почти все бизнесмены, которых она знала, умели ценить информацию и очень не любили ею делиться — ни с кем, никогда.

— Так, посмотрим… А, спасибо, Венди, —