Убийство в университете - Фейт Мартин

И тут она поняла.

Укол был всего один.

Значит, девушка не кололась. Не сидела на наркотиках. И диабетом не страдала. Список возможных объяснений становился все короче — естественные причины смерти стремительно утрачивали позиции, хотя полностью сбрасывать со счетов их было нельзя. Пока нельзя.

Хиллари задумчиво нахмурилась и нагнулась ниже, разглядывая белую кожу на внутренней поверхности девичьей руки. Никаких отметин, никаких заживших уколов.

Допустим, она укололась впервые, по неопытности — это многое объяснило бы. Она могла перепутать дозу или выдать смертельную аллергическую реакцию.

Но где же тогда игла? И шприц?

— Ладно. Надевайте перчатки. Проведем поверхностный обыск — очень поверхностный. Если мы тут все перевернем, криминалисты нас по головке не погладят.

Но если у девицы имелась заначка с наркотиками, найти ее не составит труда.

Подчиненные принялись методично обыскивать комнату, а Хиллари осталась стоять, задумчиво глядя на тело Евы Жерэнт.

— Нет, она не наркоманка, — пробормотала Хиллари себе под нос. Конечно, далеко не все наркоманы представляют собой человеческую развалину, источают нестерпимый телесный дух, подергиваются, потеют и вообще выглядят как живой труп. Немало и тех, кто, имея пристрастие к наркотикам, может жить — и живет — совершенно обычной жизнью. Покойная была очень молода и, безусловно, красива и, даже всерьез подсев на иглу, могла еще не один год сохранять привлекательность.

Откуда же это чувство, что здесь все не говорит — кричит о лжи? Студентка пробовала наркотики и допробовалась — эка невидаль!

— На данный момент я готов с вами согласиться, — видимо, док Партридж расслышал сказанное почти шепотом. — Однако точно я смогу сказать лишь после того, как сделаю анализ крови и произведу подробное исследование, — добавил он как всегда осмотрительно, не желая подставляться.

Хиллари кивнула и посмотрела ему в глаза.

— Но вы же чувствуете, да? — тихо добавила она.

Док Партридж коротко улыбнулся в ответ — он всегда относил Хиллари Грин к числу лучших копов, с которыми можно работать.

Так, подумала Хиллари, первым делом надо будет поискать ее дилера, хотя, по правде говоря, в глубине души она была почти уверена, что никакого дилера у девушки не было.

Пустая трата времени и сил, конечно, но никаких разумных причин для отказа от поисков у нее нет. Да Мэл ей кишки выпустит, если она скажет, что решила не тратить время зря из-за «женской интуиции» (которую у мужчины-полицейского назвали бы «чуйкой» или «профессиональным чутьем»).

С другой стороны, расследование еще только начинается, а сажать констебля Томми Линча или Джанин на заведомо бесполезную задачу ей не хотелось. Значит…

Хиллари широко улыбнулась.

— Фрэнк! — позвала она.

Сержант Росс, с неподдельным энтузиазмом перебиравший содержимое комода — шелковое французское белье, очень дорогое, — воровато вскинул взгляд. Глаза у него, как, впрочем, и почти любая другая часть тела, тонули в складках плоти, но смотрел он равнодушно и жестко.

— Ты у нас главный специалист по всяким подонкам, — сказала Хиллари, смутно чувствуя, что это утверждение может быть воспринято как комплимент. — Выясни, у кого она покупала наркотики.

Фрэнк хрюкнул. С одной стороны, ему не хотелось отрываться от увлекательных раскопок в чужом нижнем белье. Эдакое удовольствие ему нечасто выпадало. С другой стороны, начальство наконец-то вынуждено было признать, что из всех присутствующих здесь полицейских для дела годится только он, коп старой закалки. Он-то всегда знал, что все эти университетские дипломы да компьютерные штучки-дрючки ни черта не значат.

И хотя ему претило слушаться приказов Хиллари Грин — бабы старика Ронни, да кем она себя возомнила? — Фрэнк не сумел сдержать довольной ухмылки.

Он снял перчатки, самодовольно улыбнулся констеблю и выкатился за дверь.

Его напускная бравада никого не обманула. Даже Томми, самый зеленый из всех, прекрасно понимал, что никаких поводов для гордости у Фрэнка нет.

Хиллари вновь принялась изучать труп. Джанин позвонила криминалистам и продолжила обыск.

Томми пожал плечами и вернулся к работе. У девчонки было какое-то адское количество вещей — дорогие французские духи, прозрачные шелковые чулки, туфельки, даже на его неискушенный взгляд, стоившие целое состояние. Но наркотиков нигде не было.

Хиллари тихо вздохнула. Она попыталась поставить себя на место жертвы. Глаза девушки были закрыты, и Хиллари печально подумала — интересно, какого они цвета? Темно-карие, под стать почти черным волосам? Или ярко-голубые? Как бы то ни было, они никогда уже не откроются снова, не будут смотреть на мир с беззаботностью юности — тем, что французы называют sang froid.

«Что же с тобой произошло, малышка?»

Может быть, какой-нибудь друг предложил ей уколоться? А поняв, что француженка умерла, он — или она — подобрал иглу, шприц и все прочие свидетельства своего присутствия и был таков?

Если так, то где-то кто-то сейчас дрожит от страха. И гадает, скоро ли его найдут.

* * *

Джанин ненадолго остановилась — она перебирала одежду покойной, уверяя саму себя, что ничуть не завидует ни количеству, ни качеству нарядов, — и задумалась, на что же среагировали датчики в голове у Хиллари Грин. Сержант не сомневалась: что-то она заметила.

Джанин знала, что у Хиллари до отвращения хорошая репутация. Просто бриллиантовая, несмотря даже на мужа-подлеца. Показатели по арестам у нее были одни из лучших, показатели раскрываемости — еще лучше. Все знали, что суперинтендант Донливи ценит ее как детектива, хоть и не спешит при этом повышать в звании.

Неудивительно, что ей уже за сорок, а она все ходит в инспекторах.

И Джанин (которая твердо намеревалась дослужиться минимум до суперинтенданта) внимательно смотрела и училась. Однако, как она ни старалась, она не могла найти в комнате ничего из ряда вон выходящего. Жертва — студентка, юная, беспечная, беззаботная — либо приняла какую-то дрянь, либо имела аллергию. Такое случается гораздо чаще, чем принято считать. Да, жалко. Но стойку делать не на что.

И все же она готова была спорить на десятку: инспектор Грин что-то заприметила. Пусть у Джанин не было ее опыта и чутья, но мозги-то у нее были. А мозгами Джанин пользоваться умела.

Если Хиллари Грин, которая не меньше всех остальных недолюбливала Фрэнка, поручила ему лакомый с виду кусочек работы — значит, что-то тут нечисто.

Больше всего это было похоже на то, что она убрала Фрэнка, чтоб не путался под ногами. (Не то чтобы Джанин ее за это осуждала!) Как будто она заранее знала, что Фрэнк ничего не найдет. Или не верила, что из поисков что-нибудь выйдет. И все же у девчонки