Милосердие - Рада Джонс
Он был жив.
— Ну как? С ним все в порядке? — с тревогой в голосе спросила Тейлор.
Гинеколог долго молчал. Наконец он произнес:
— Руки на месте. Ноги на месте. Позвоночник тоже. И мозг. Чисто внешне все нормально. Надо сделать анализ на генетические отклонения, а через недельку пройдем новое УЗИ. Пока лично я ничего плохого не наблюдаю.
Тейлор начала плакать и все никак не могла остановиться. Гинеколог только удивлялся.
С Тейлор плакал и Эрик.
Как же хорошо вернуться домой! Пока Эмма в больнице, весь дом в распоряжении Тейлор. Ну и бардак же тут! Надо навести порядок. Как? Тейлор еще сама толком не знала.
Что на моем месте сделала бы мама?
— Так, давай приниматься за дело. Эрик, ты иди в магазин. Нам ведь надо что-то есть? А я приберусь.
— Я не хочу оставлять тебя одну.
Гиннесс гавкнула: «Одну? Ты чего? С ней же я!»
Глава 86
Больница сводила Эмму с ума. А заведующая, в свою очередь, сводила с ума всех окружающих. Она выбралась из койки и опустилась на колени, чтобы починить спинку.
Шурупа не хватает. Вместо него она вставила скрепку. Дверь в палату открылась.
— Если бы ты родилась собакой, то непременно была бы бордер-колли, — пошутил Виктор, помогая ей встать и протягивая букет цветов. — Что ты за беспокойная душа? Чего тебе не лежится?
Эмма улыбнулась:
— А если бы ты родился собакой, то был бы лабрадором. Любишь на диванчике поваляться.
Виктор рассмеялся и опустился на стул рядом с койкой.
— В яблочко, — кивнул он. — Надо отправить запрос в административный отдел, пусть организуют мне диванчик. Вот прямо здесь. Как твое самочувствие?
— Нормально. Говорят, завтра выпишут.
— Видать, с тобой тут успели намучиться.
— Это точно. Я, как и все врачи, самая ужасная пациентка. Ты как?
— Неплохо. Да и Тейлор тоже. «Не переживай, все под контролем» — так и просила тебе передать.
Эмма скептически посмотрела на бывшего мужа.
— Понимаю, — кивнул он. — Я к ней заглядывал. Чисто внешне нареканий нет.
— А как Гиннесс?
— Она ее забрала. Я предлагал подержать овчарку у себя, но Тейлор отказалась наотрез.
— Ух ты! А она ведь не хотела собаку. Передумала, значит.
Виктор рассмеялся.
— Да не в собаке дело. Она мечтала, чтобы у тебя была не только собака.
— Знаю.
— И?.. — Виктор многозначительно на нее посмотрел.
— Как поживает Эмбер? — улыбнулась в ответ Эмма.
— Хорошо, — вздохнул Виктор. — Как всегда, хлопот полон рот. И работа, и дочки, и друзья, и…
— Она считает, что в последнее время ты слишком занят и мало проводишь с ней времени.
— Да ладно! С чего ты взяла?
— Она сама мне сказала. Хочет чаще с тобой видеться. Она беспокоится и не понимает, на что ты тратишь время. Или на кого.
Виктор игриво на нее посмотрел.
Эмма сразу же узнала этот взгляд, хотя не видела его уже лет десять. Рассмеялась.
— Э нет! Даже не мечтай!
Виктор тоже хохотнул. Вроде бы искренне.
— Ты говоришь совсем как моя мама, — заметил он.
— Сочту за комплимент.
— Она, кстати, передает тебе привет. Сказала: не забывай о разговоре, предложение по-прежнему в силе.
— Хорошо, я учту, — снова рассмеялась Эмма.
— Так, значит?..
— Ответ «нет». Передавай от меня привет Эмбер.
Виктор наклонился, собираясь ее поцеловать.
Дверь распахнулась, и в проеме показался огромный букет желтых роз, за которым маячил Загарян.
Мужчины смерили друг друга взглядами.
— Заходи, — пригласила Эмма. — Виктор как раз собирался уходить.
Виктор кивнул и медленно вышел.
Загарян сел на освободившийся стул.
— Ты как?
— Нормально. Завтра выписывают. А ты?
— Ну а мне вообще не на что жаловаться.
Детектив закинул ногу на ногу. Внезапно до него дошло, что он так и не вручил букет. Загарян положил цветы прямо на Эмму, и та рассмеялась.
Как же хорошо, что я жива. Хотя букет — неплохое украшение и в гробу.
Загарян потер подбородок:
— Ты оказалась права. Мы проверили содержимое всех коробок. Она действительно убила своего отца. Анализы показали повышенное содержание морфина, а это странно для человека, который отказывался принимать болеутоляющие. У Карлоса уровень калия был одиннадцать, притом что еще накануне показатели были в норме. Наверное, она вколола ему калий. Фентанил не сработал бы, ведь Карлос уже и так был на ИВЛ. Ну перестанет он дышать самостоятельно, и что? Это ничего бы ей не дало.
— А как насчет лекарств, прописанных якобы мной?
— Она заходила в систему под твоей фамилией. Скопировала твое удостоверение. Такой считыватель можно купить в Интернете всего за несколько баксов. Так Фейт получила возможность ставить твою электронную подпись. То же самое она проделала и с карточкой Карлоса.
Эмма поежилась.
— Кстати, мы наведались в Нью-Гемпшир. У Фейт был роман с Амбером. А еще она там подралась с другой медсестрой по имени Джой, и ту уволили. Когда Амбер перебрался сюда, Фейт последовала за ним. Ну и Карлоса с собой притащила. Потом Карлос узнал об измене и бросил ее. Остальное ты и сама знаешь.
Эмма кивнула.
— По ее словам, мужчины, с которыми она спала, не хотели иметь детей. А когда она узнала, что Тейлор беременна от Амбера, у нее окончательно снесло крышу. Фейт решила, что Тейлор вынашивает ее ребенка, и вознамерилась его вернуть.
— Жуткое дело. — Загарян содрогнулся. — Повезло, что ты оказалась рядом.
— Это точно, — согласилась Эмма. Она посмотрела на загипсованную правую руку, перевела взгляд на перебинтованную левую, покосилась на бинты на левой стороне груди: совсем недавно там находилась плевральная дренажная трубка. Хреново же я выгляжу.
— Слава богу, я подоспела вовремя. — Она посмотрела детективу в глаза: — Что будет с Гиннесс?
— Не беспокойся, — улыбнулся Загарян. — Мы это называем вынужденным применением силы в целях самообороны.
— Спасибо, — с облегчением выдохнула Эмма.
— Ты не меня, а ее благодари. Кстати… Слушай, на следующей неделе джазовый концерт намечается, а у меня как раз есть два билета. Может, сходим?
— Я…
Дверь палаты раскрылась, и в проеме показался огромный букет белых роз, за ним появился доктор Рут.
— Вы позволите?
Эмма рассмеялась.
Интересно, а на похороны мне столько же цветов принесут? Вряд ли. Да что об этом думать? Я ведь еще жива.
Глава 87
Гиннесс
Она вернулась. Пахнет, конечно, ужасно. Какой-то медицинской дрянью, йодом, дезинфицирующими средствами, болезнью. Хотя… стоп. Еще какой-то
