Притворись моим на Рождество - Лина Винчестер

– Тогда почему Сьюзан получала то, что хотела?

– Потому что она выбирала «правильные» подарки. – Невесело усмехнувшись, я изображаю кавычки пальцами. – Двухэтажный дом и кабриолет для Барби, сверкающую корону со стразами, камеру, чтобы снять себя для проб в рекламе детского шампуня. По словам мамы, Сьюзи с детства хотела роскошной жизни и стремилась ввысь, а мои желания были слишком приземленными.

– Черт. – Качнув головой, Кайден потирает щеку. – Сочувствую, Бев.

– Рождество в нашем доме – это соревнование. Соревнование, кто подарит лучший подарок, соревнование с соседями за самый красиво украшенный дом. Ты поймешь, о чем я, когда мы окажемся на нашей улице. Мама до сих пор выдает медали за самый очаровательный пряничный домик и имбирных человечков. Мне уже двадцать лет, Кай, но я обязана в этом участвовать, хотя знаю, что не выиграю у Сьюзи. Такое чувство, что предвкушение праздника есть у каждого, а у меня его украли. Для меня это пытка, но я продолжаю играть по правилам, потому что пытаюсь заслужить одобрение мамы. Хочу, чтобы она сказала, что верит в меня и гордится. Может, тогда я сама смогу поверить в себя?

Глубоко вздохнув, я потираю лоб.

– Понимаю, как глупо это звучит со стороны.

– Нет, – успокаивает Кай, мельком глянув на меня. – Это совсем не глупо. Ты потрясающая, Бев. Только вдумайся: ты хочешь стать социальным работником и помогать детям, не просто помогать, а буквально спасать их жизни. Это дорогого стоит. То, что ты не станешь юристом или врачом, – проблемы твоих родителей. Это их желания, у них была целая жизнь, чтобы самореализоваться. У тебя свой путь, и он правильный, потому что твой.

Слова Кайдена что-то задевают внутри меня, то, что я сама и так понимаю, но никак не могу убедить себя в правоте. Я так сильно хочу угодить маме, получить ее признание, словно без этого не смогу двигаться дальше.

– Спасибо. – Этим коротким ответом я пытаюсь закрыть тему, чтобы не расстраиваться сильнее. – А что насчет тебя? Почему ты не полетел с отцом в Милан к маме?

– Мама занята организацией показа мод и благотворительными балами, отец завязнет в работе, так что Рождество я проведу один. Зачем мне лететь на другой материк, если я могу сделать это здесь?

Мама Кайдена – дизайнер одежды. Я видела ее лишь на фотографиях, и она выглядит так, будто ее родили Коко Шанель и журнал Vogue. Думаю, чувство стиля и прекрасного у Кая от матери, ведь, даже когда он надевает простые джинсы и футболку с аксессуарами вроде колец или дорогих часов, он похож на супермодель.

– Готова поспорить, ты бы не провел праздники один. У двери в твою квартиру наверняка выстроится толпа фанаток в развратных костюмах Санты.

– Да, но я выбрал Рождество с эльфом.

Хмыкнув, я толкаю его в плечо.

Глава 3

Мидлтаун встречает нас приветственной табличкой. Это один из тех небольших городков, где все друг друга знают, сыновья идут по стопам отцов и перенимают профессию, домохозяйки оберегают секреты своих кулинарных рецептов от других, но зато с радостью всех угощают, а новых жителей обязательно ждет корзинка с кексами и сводка свежих сплетен о соседях.

Видеть на фоне этого городка Кайдена Маккея – все равно что смотреть сны при высокой температуре. Он сюда не вписывается. Как и Сьюзан. В Мидлтауне с легкостью можно сказать, кто именно вырвется в мегаполис и заживет большой жизнью. О Сьюзи так говорили с самого детства, а вот я удивила родителей, уехав учиться в Балтимор. Но мама уверена, что после окончания университета я вернусь в родной городок. Черта с два.

– Здесь мило. – Барабаня пальцем по рулю, Кайден заглядывает в навигатор.

– К вечеру ты взвоешь от скуки. Если только… – Повернувшись, я щурюсь. – Знаю, как ты любишь похождения по девушкам, но не смей здесь никому строить глазки и, не дай бог, переспать с кем-нибудь. Я серьезно, Кай, сплетни тут разлетаются со скоростью света. Не хочу получить звание неудачницы, которой парень изменил на Рождество.

– Понял, никаких девушек. – Он вскидывает ладонь. – Я весь твой на эти дни, Бев, делай со мной все, что захочешь.

Готова поспорить, что несколько девушек в кампусе способны убить ради того, чтобы услышать эту фразу.

Мы въезжаем на родную улицу, и меня накрывает волна приятной ностальгии вместе с раздражением от количества украшений. С каждым годом их все больше. На заснеженной лужайке Сандерсов установлен огромный снеговик с подсветкой, у Бордеров – инсталляция из елочных шаров размером с внедорожник. Крэйги решили украсить лужайку в стиле фильма «Гринч», а у Пэришей рождественский вертеп[1].

Фасады домов пестрят разноцветными лампочками, прожекторами, снежинками с подсветкой, на дверях висят еловые венки, а в морозном воздухе наверняка пахнет имбирным печеньем. К вечеру Гринвуд-лэйн взорвется огнями.

– Черт возьми, там на крыше Санта с оленями.

– Да, это мой дом, – обреченно признаюсь я.

Нос Рудольфа светится красным, Санта в санях размахивает рукой, а когда из динамиков доносится «Хо-хо-хо, счастливого Рождества!», Кайден прыскает со смеху.

Машина тормозит на подъездной дорожке, перед которой установлен баннер «Семья Кларк желает всем счастливого Рождества!».

Волнение накатывает с новой силой, желудок скручивается и словно прилипает к позвоночнику, а тело бросает в пот. Я тянусь большим пальцем ко рту, но тут же отвожу руку, потому что мама обязательно сделает замечание по поводу того, что я грызу ногти.

– Эй. – Повернувшись, Кайден ловит мою ладонь и ободряюще сжимает ее. – Все пройдет хорошо, Бев, как минимум один человек в доме будет на твоей стороне. А если станет совсем невыносимо, я увезу тебя отсюда, идет?

В этот момент, когда его большой палец выписывает медленные круги на моей ладони, до меня действительно доходит, что я не одна. И пусть Кайден Маккей – мой фальшивый парень, зато он настоящий друг.

Кай достает из багажника мой чемодан, вешает на плечо две спортивные сумки, и мы идем к крыльцу, украшенному еловыми ветками.

– Бев. – Кайден взмахивает пальцами, намекая, чтобы я взяла его за руку, что я и делаю.

С каждым шагом мое сердце громыхает, как колеса чемодана, который Кай везет за собой.

– Мы не обсудили ласковые прозвища, – шепчу я. – Никаких «куколок» и «сахарных попок».

– Господи, – он присвистывает, – с кем у тебя были отношения до этого? С извращенцами?

– Заткнись.

Я нажимаю на звонок и слышу