Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева
– Это делается на века, делается для нашей страны, для народа.
Человек усомнившийся выпадал из системы, иногда после сокрушительного словесного приговора. Очень показателен такой эпизод[88]: один из молодых специалистов написал заявление с просьбой об увольнении из ОКБ-1, объяснив, что живет далеко, ездить ему на работу неудобно.
– Как так? – огорчился Сергей Павлович. – Мы же здесь не кастрюли делаем, государственно нужным делом занимаемся!
Когда его аргумент не возымел действия, он взорвался и, вызвав секретаря комсомольской организации, стал требовать, чтобы увольняющегося… исключили из комсомола! Спасла ситуацию отходчивость Королева – он часто переходил от очень сурового разговора к разряжающей обстановку веселой шутке, доброму вопросу или смягчающей улыбке.
Ветров отмечал: «Доброта Королева снимала в коллективе напряжение, которое он создавал своей исключительной требовательностью»[89]. Все сотрудники, от проектантов и конструкторов до заводских инженеров и рабочих, чувствовали, что за работой каждого наблюдает не равнодушный электронный видеоконтролер, а по-отечески строгий взор Главного, и от этого взора зависел не только престиж работающего и материальная сторона его жизни: квартирный вопрос, оклад, премии, – но и его самоуважение, чувство собственной ценности как личности.
Королев С.П. с группой первых космонавтов. 1960-е годы
[Музей космонавтики]
Галлай считал, что Королев интуитивно разработал «технологию создания хорошего настроения в коллективе», необходимую для высоких достижений. После запуска первого спутника сердечные слова одобрения Главного превращались в лучик космической славы. Еще раз нужно почеркнуть: в силу своей широкой душевной сути Сергей Павлович был именно народным лидером, даже его фразы становились в ОКБ-1 крылатыми слоганами, почти пословицами:
«Лишняя голова в таких делах никогда не лишняя»;
«Смотрите в оба, нет, в три глаза»;
«Бюрократы нам этого не простят»;
«А вы попробуйте сами разобраться и понять, почем фунт лиха»;
«Ты мне нужен, поэтому тебе и достается!»;
«Очень мудрено для такого простого случая»;
«Это уже не похоже на паровоз, летать будет»;
«За то, что ты сделал, тебя надо наказать, а за то, что признался, тебе все прощается»;
«Если есть хоть малейшее сомнение, остановись, разберись и устрани причину»;
Встреча космонавтов Шонина Г.С., Кубасова В.Н., Волкова В.Н., Филипченко А.В., Шаталова В.А., Елисеева А.С. с руководством НПО «Энергия». На снимке: Черток Б.Е., Бушуев К.Д., Мишин В.П., Охапкин С.О., Ключерев В.М., Шабаров Е.В., Трегуб Я.И., Абрамов А.П., Ветошкин С.И., Косяков В.В. и др. Московская обл., ст. Подлипки. 1969 год
[Музей космонавтики]
«Вам все ясно, а мне надо подумать»;
«Двигателисты – народ серьезный!»;
«Или мы едины, и тогда мы сила, или мы каждый сам по себе, и тогда мы ничто»;
«Люди делают большое дело, и они имеют право знать, для кого и для чего его делают»;
«Отпустите меня, братцы, в мою деревню…»;
«Раз я сел на это место, я его должен оправдать»…
В ОКБ-1, на заводе, на космодроме не раз убеждались: в трудных жизненных ситуациях Главный обязательно поможет, в экстремальных – сумеет мгновенно сориентироваться, с ним не страшно идти на риск, при неудачах он не «сдаст», а прикроет взятой на себя личной ответственностью.
«Многие из ближайших соратников Сергея Павловича, в быту совсем незаметные люди, в нужные моменты, в атмосфере технических обсуждений, превращались в настоящих бойцов… Поэтому, пожалуй, основной чертой Сергея Павловича как личности, – размышлял сотрудник ОКБ-1 Чернов, – я считаю эту способность, наряду с огромной силой личного воздействия на окружающих, как бы передавать свои качества сподвижникам, превращая их в “дубль-Королевых” при решении порученных им конкретных задач. А в этих задачах они порой больше понимали, чем их вдохновитель. Как знать, быть может, в этом и заключается “феномен Королева”»[90].
В воспоминаниях нередко мелькают слова о буквально «магнетическом» воздействии Королева на окружающих, о его способности внушать свои идеи, об ощутимой физически силе его организаторской энергии: когда Сергей Павлович вошел, вспоминал космонавт Шаталов, «он как-то сразу заполнил собой кабинет». Раушенбах подчеркивал способность Королева к предвидению и его «вчувствование» в технику.
Слово «экстрасенс» настолько скомпрометировано, что не хочется его использовать. Вместо этого можно процитировать слова одного из авторов первого искусственного спутника конструктора Максимова, увидевшего в Королеве «необъяснимое»: «Когда он был поглощен желанием решить какую-либо задачу, создавалось впечатление, что вокруг него существует какое-то “силовое поле”. Его энергии и воле подчинялись все общающиеся с ним в это время, даже не подчиненные ему люди, даже стоящие выше в служебном отношении. Это необъяснимо, но это так»[91].
Многогранная личность Королева наглядно доказывает: при всех сегодняшних и перспективных возможностях искусственного интеллекта (ИИ) есть предел. Королев – это не только конструкторский талант, волевой напор, уникальный организаторский дар, но и другие, неповторимые качества не биообъекта, а человека: совесть и чувство гражданского долга, требовательность и юмор, вспыльчивость и отзывчивость, импульсивность и обстоятельность, жесткость и нежность, суровость и доброта… И то «необъяснимое», близкое теории о психосфере или психосети, связывающей мысли и чувства людей без всяких подручных технических средств, что пока выходит за пределы научного познания. Будут полностью передоверены ИИ многие технологические и научные процессы, уйдет в прошлое часть профессией, но ради сохранения жизни на Земле лидером-руководителем должен оставаться человек.
Заместители Сергея Павловича называли его просто – душой коллектива. Может быть, как раз в этом феномен Королева?
* * *
В марте 1965 года стартовал первый пилотируемый маневрирующий космический корабль «Джемини-3» (dʒɛmɪni-3) с космонавтами В. Гриссомом (Virgil Grissom) и Дж. Янгом (John Young): США все быстрее сокращали разрыв на беговой дорожке космических соревнований с СССР. 3 июня 1965 состоялся пуск «Джемини-4» (dʒɛmɪni-4) – в открытый космос вышел американский астронавт Э. Уайт (Edward White).
Статьи и новостные ленты американской прессы Нина Ивановна иногда продолжала переводить.
– Сереженька, пишут, что у Леонова было нарушение зрения и ориентации. Так ли это в действительности?
– Конечно, нет! Это выдумки!
– А вот еще: «Русские уже сообщили о том, что едва не произошло столкновение в космосе…»?
– Это их очередное политиканство и попытка дезинформации!
Королеву не до размышлений о соревновании с американцами. Слишком многое еще нужно успеть: его не оставляет поселившаяся в душе тревога. Иногда ему кажется, что гибель Косберга символизирует то, что не разрабатываемая Н1, а Р-7 – главная космическая ракета в его собственной жизни, уход Воскресенского указывает на конец пусков, а внезапная смерть верного боевого товарища Георгия Максимовича Шубникова, начальника строительства Тюратама, – это конец его, королевского, космодрома.
Его родной отец, Павел Яковлевич Королев,
