Допинг. Запрещенные страницы - Григорий Михайлович Родченков

И Чижов вдруг затих, заулыбался и показался мне слегка пьяным, то есть в хорошем настроении, — и мне вдруг тоже захотелось сделать что-нибудь внеплановое. В последний раз мы прошли по этажам опустевшего здания лаборатории, где недавно приглушённо гудели вакуумные насосы хромассов, пахло эфиром и кофе, работали и смеялись мои сотрудники. И никогда уже ничего подобного в их жизни не будет. И меня вдруг потянуло вниз, на первый этаж, в нашу „операционную“, где мы ночами заменяли мочу, — именно так, наверное, преступников тянет на место преступления.

Я постоял немного, прислонясь к дверному косяку, и представил, как по ночам мы здесь шуршали, дёргались и суетились! Однако как всё уныло поменялось: камеры наблюдения и замки сняты, пустые комнаты — и двери настежь. Я сфотографировал дырку в стене из обеих комнат и таблички на дверях. Чижов, ходивший за мной, как Врангель, сразу протрезвел и хриплым голосом спросил: „Михалыч, вы что делаете, это нельзя снимать!“ Но я ему тогда соврал, сказав, что Юрий Дмитриевич Нагорных попросил меня сделать снимки для его секретного отчёта. До сих пор не знаю, с чего и почему тогда я это сделал, ведь за полчаса до этого я точно не планировал фоткать эту дыру. Но что-то меня изнутри подтолкнуло. Через два года, 12 мая 2016-го, эти снимки появятся в газете The Nеw York Times.

Мы вышли на улицу: тоска, небо хмурилось, моросил дождик. Всё, пора в Москву.

Фильм „Тайны о допинге“. 2014

14.1 Стероидный профиль мочи тяжелоатлетов

Обожаю май в Москве! Яркое солнце и пронзительная зелень; все праздники мы ходили по велокольцу и Крылатским холмам с Вероникой и Врангелем, я загорал и пробовал побегать, но лишний вес и астма держали меня как в тисках. Но впереди лето! Сочинские события померкли и даже забылись, будто всё это приснилось. Проблемы назревали в тяжёлой атлетике, штангисты оставались неуправляемыми и невменяемыми. Как в своё время меня не слушали легкоатлеты, игнорировали показатели крови и не верили в эффективность и опасность биологического паспорта спортсмена, точно так же теперь тяжелоатлеты не хотели осознавать грядущие проблемы с долгоживущими метаболитами и со стероидным профилем мочи — новым модулем биологического паспорта спортсмена, введённым с января 2014 года. Накануне битвы в Йоханнесбурге я упросил Юрия Нагорных избавить меня от проб тяжелоатлетов, и он полгода держал своё слово, пока мы не завершили сочинскую эпопею. И тут штангистов будто прорвало. Великодный приволок ящики с мочой в пластиковой таре; нам нужно было создать запас чистой, то есть проверенной мочи, однако она на 90 процентов оказалась грязной и непригодной для подмены при сдаче пробы на сборах или соревнованиях, не говоря уже о замене в лабораторных условиях.

Я пытался предупредить о грядущей опасности, но ни Ирина Родионова, ни Юрий Нагорных, ни Женя Блохин не хотели усложнять себе жизнь и разбираться со штангистами. Через два года Игры в Рио — и нам снова нужны медали. Нагорных назначили ответственным за подготовку к летним Играм 2016 года вместо Павла Колобкова — никакого проку от этого сонного фехтовальщика не было и не будет, Мутко это понял перед Играми в Лондоне. Тяжелоатлеты в очередной раз наобещали несколько золотых медалей на предстоящих Играх, получили от Мутко разрешение „готовиться“ — и стали неуязвимы для нашего прямого анализа, трогать их было нельзя. Но возник косвенный метод контроля — стероидный профиль, и он невероятно усложнил замену мочи. Раньше было просто: вылили грязную мочу спортсмена, взяли чистую, где отношение Т/Е, тестостерона к эпитестостерону, было похожим, например 2, и подогнали плотность солью или водичкой. Но теперь мы должны вводить в АДАМС три отношения и шесть концентраций стероидов!

Пусть в грязной моче отношение Т/Е равнялось двум, и в АДАМС были внесены концентрации, положим, Т = 20 нг/мл и Е = 10 нг/мл. На замену у нас есть чистая моча с той же плотностью и тем же отношением, но с концентрациями 40 и 20 нг/мл соответственно, то есть в два раза выше. До 2013 года она подходила идеально, но теперь не подходит, не те концентрации! Значит, её надо разбавить в два раза и подсыпать соли, чтобы повысить плотность после разбавления! Но это только одно отношение и две концентрации, а в стероидном профиле три отношения и шесть концентраций! Вот и крутись как хочешь, подбирай варианты.

Объясню почти на пальцах: пусть в овощной корзинке картофелин в два раза больше, чем луковиц, следовательно, их отношение равно двум — раньше внимание обращали только на это. Теперь же надо следить ещё и за количеством отдельно картофелин и отдельно луковиц — и чтобы оно тоже давало отношение, равное двум. А ещё в корзинке вперемешку лежат огурцы и помидоры, морковка и свёкла, их отношения и количества тоже заранее посчитаны — и опись прибита гвоздём на стенку, то есть данные внесены в АДАМС. Вот и попробуйте теперь отыскать вторую такую же корзинку на замену.

В случае со штангистами невозможно подобрать соревновательную мочу, даже имея коллекцию чистых проб от конкретного спортсмена. Основная особенность соревновательной мочи у штангистов — наличие низких концентраций природных стероидов из-за применения анаболиков, то есть синтетических стероидов, и высокая плотность из-за сгонки веса. Подобрать такой моче замену среди проанализированных чистых проб в лабораторном хранилище очень сложно, поэтому я пытался убедить руководство, что мочу необходимо подменять заранее, при отборе проб во время соревнований. Тогда в АДАМС сразу попадает стероидный профиль и плотность чистой мочи и не будет нужды в замене, не будет мучений с подбором концентраций, как если бы сначала мы проанализировали незаменённую, грязную мочу и отправили в АДАМС нечеловеческие цифры концентраций и отношений. Но нечеловеческие значения мы не вносили, а брали средние значения мужской популяции.

При работе с тяжелоатлетами встала и ещё одна нерешаемая проблема: какой стероидный профиль считать своим, природным, и кто его видел: они либо сидят на анаболиках и тестостероне, либо проводят post-cycle therapy (PCT) — восстановительную терапию после цикла приёма, и в обоих случаях концентрации и отношения будут искажены. В редких случаях проба штангиста будет выглядеть как вроде бы чистая — но её стероидный профиль не будет репрезентативен, поскольку выработка своих стероидов у такого спортсмена почти нулевая, и без оглядки полагаться на такой профиль нельзя. И куда