Собаки. Письма на заметку - Шон Ашер
Ричард Джозеф
Уэстпорт
25
Пес – не актер, а мечта
Для английского писателя Эрика Найта жизнь изменилась в 1940 году, в тот день, когда из печати вышла его книга «Лесси, вернись» по мотивам его более раннего рассказа, напечатанного в американском журнале «Сатердей ивнинг пост». В романе рассказывалась история собаки Лесси, длинношерстной колли, полной решимости сбежать от нового хозяина; книга немедленно приобрела огромную популярность. В 1943 году по ней был поставлен фильм, а в 1954 – телевизионный сериал, не сходивший с экранов 19 лет. Это письмо было написано Найтом его жене из Голливуда в 1942 году, пока он с воодушевлением следил за съемками фильма. К сожалению, через несколько месяцев Найт, майор армии США, погиб в бою, не дождавшись завершения работы над фильмом.
Эрик Найт – Джир Найт
8 августа 1942
Привет, детка!
Устал, как обычно, и работы невпроворот – какая есть, вся моя. Лошадь стоит столько, сколько на нее можно навалить, и ослам лошадиную ношу не дают. Что-то в этом роде.
Гляжу я на голливудских красоток в лимузинах с белыми шинами и думаю: «Какого черта мне сдалось на этой войне?» А потом вспоминаю другие слова, «свобода» и «долг», и все вопросы сразу исчезают. Я знаю, что мне сдалось.
Новости. Видел пробные кадры «Лесси», впечатляет. Они сказали, что отсняли много чисто собачьего, без актеров, и я заинтересовался. Для Лесси нашли прекрасного колли, вот только (секрет) это не она, а он, и они изобретательно это скрывают. Пес – не актер, а мечта. Кадры сырые, даже не смонтированы еще, и все равно умереть не встать. Первая часть побега, пес бежит по дороге. Они в штате Вашингтон сняли потрясающую Шотландию – все в полном цвете – собака на берегу океана. Видно кровь с лап на острых камнях, собака переплывает реку в половодье, карабкается по крутому берегу, укладывается слизать кровь с пораненных лап, отбивается от пастушьих собак, просто смерть. Тонкая работа, но черный пастуший пес, который нападает на Лесси, полез в драку не на шутку, а пес, который Лесси, огрызнулся, и злодей внезапно отступил и сбежал. С таким материалом и выстраивать ничего не надо – бьет наотмашь и без звука, без музыки и повизгивания.
Я встречался с Марксом[49] и прочими, но сразу откланялся, сказал: «я теперь в армии, ничего общего с картиной сейчас не имею и иметь не могу, но изо всех сил надеюсь, что вы отнесетесь к материалу с уважением – и тогда у вас выйдет порядочный фильм». После собрания Маркс сказал, что они в истории из книги не изменили ни одной строчки, только отказались от щенков в конце.
Пес – такая прелесть, прямо душа болит. Какой актер. Но я там их всех напугал до дрожи. Звука нет, я смотрю на собаку. Они говорят: «Знаешь, никто в мире не сможет понять, как мы это сняли, потому что пес такой замечательный – не смотрит на камеру, не смотрит на хозяина, просто делает все сам, ни малейшего вмешательства».
Ну я тогда начал говорить ему: «Иди к воде – стой! Осмотрись. Иди в воду. Еще подальше. Попробуй лакать. Не нравится. Да, повернись, иди сюда. Нет – медленнее. Так. Медленнее. Стой! Лежать!»
Начальство чуть не закрыло всю лавочку.
Говорят: «Ты что, все это видишь?»
Я говорю – ну да.
«Боже мой», говорит Маркс. «Мы думали, что никто не догадается – но это же в точности то, что он [хозяин и дрессировщик Радд Уэзервакс] ему говорил на съемках. Сколько еще народу смогут это распознать?».
Я сказал, что не больше, чем один на двадцать тысяч.
Но они все допытывались, как я понял и узнал, когда собака собирается что сделать.
Я сказал: «Потому что я написал эту книгу – нельзя написать “Лесси, вернись”, если не знать колли и того, как они думают, всю их душу, лучше, чем некоторые мужья понимают мысли и чувства своих жен. Я знаю собак, вот и все».
Отличный вышел трюк – я бы им и за тысячу не рассказал, в чем было дело. Там была одна зацепка, которую никто, кроме знатоков колли, в жизни не заметит. Дело в том, что – ну, естественно, пес обучен не смотреть на камеру. Естественно, он обучен не смотреть на человека. Но на каждой команде нет никакого способа остановить отклик – внезапное легкое подергивание уха, когда собака приняла распоряжение голосом. Так что все, что мне оставалось делать – это озвучить следующий проход. «Так! Лежать!» Всего лишь движение уха на звук речи – вот и весь секрет. Но я их заставил попотеть.
26
Жалкий мохнатый призрак
Джейн Уэлш родилась в 1801 году в шотландском городе Ист-Лотиан и приобрела известность благодаря своей обширной переписке и браку с философом Томасом Карлайлом. Томик ее писем привлек внимание Вирджинии Вулф, отозвавшейся о ней как об «одной из великих». Во многих из этих посланий встречаются упоминания любимой болонки Уэлш по имени Нерон; он прожил в доме Карлайлов почти одиннадцать лет. Одно из писем, впрочем, написано от имени самого Нерона и адресовано Элен Твислтон, подруге Уэлш из Бостона – в качестве ответа на ее подарок, вызвавший у пса немалую досаду.
Джейн Уэлш Карлайл – Элен Твислтон
30 ноября 1855 г.
Чейн-роу, 5
Челси
ноября 30 числа, 1855
Незнакомка!
Прошу, не найдите бесцеремонным, что я, будучи всего лишь псом, да к тому же небольших размеров, решился сочинить послание к Вам. Скромности мне, уверяю Вас, не занимать; с самых ранних щенячьих дней усвоил я урок, что бесцеремонность в собаках столь же непереносима, сколь и в людях. Даже хозяин мой, хоть и зовет меня «паршивый уродец» и «жалкий мохнатый призрак», и награждает прочими столь же нелестными прозвищами, все же признает, что я обладаю «четвероногим чувством приличия» и «легко подчиняюсь». А если уж и
