Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович
– Ну, – сказал Подвойский, – это дело ЦК, он имеет право и отозвать вас. Мы этот вопрос поставили перед ЦК и надеемся, что он примет наше предложение. А пока Всероссийское бюро поручает вам без промедления включиться в работу.
Так Каганович получил новое назначение. В Гомель он уже не вернулся.
Стоит напомнить, что к 1918 году большевики располагали Красной гвардией. В Петрограде она насчитывала 40–50 тысяч человек, в Москве – примерно 15 тысяч. Но в военно-техническом отношении Красная гвардия была все же слаба для сражений с Белой гвардией и германскими войсками. Это была, по существу, приведенная в боевой порядок рабочая, народная милиция, недостаточно вооруженная, плохо обученная тактике и практике боя. Вдобавок ко всему в ней почти отсутствовала воинская дисциплина. Словом, нужна была настоящая армия.
О том, как назвать будущую «непобедимую и легендарную», шли дискуссии. Предлагались «новая армия», «социалистическая армия», «народная социалистическая гвардия». Последнее название отражено в датированной декабрем 1918-го «Инструкции по формированию революционных батальонов Народной социалистической гвардии» за подписью Главковерха Н.В. Крыленко. В инструкции указывалось, что Народная социалистическая гвардия формируется из солдат действующих армий на основе добровольчества, однако, кроме личного желания, требуется рекомендация войсковых комитетов. Предусматривалось формирование рот, батальонов, полков и корпусов.
Уже в первые дни своего пребывания в Петрограде Каганович не только изучил материалы и документы, которыми его снабдил Подвойский, но и побывал в районах Петрограда, в первую очередь в Выборгском. Всюду шла вербовка в новую армию. А Красная гвардия претерпевала реорганизацию. Из отрядов Красной гвардии и добровольцев (матросов и революционных солдат) формировался батальон Народной социалистической армии. Но Всероссийская коллегия по организации Красной армии не была еще официально оформлена. На созванном заседании Всероссийского бюро военных организаций Н.И. Подвойский доложил, что Ленин требует ускорить разработку проекта декрета и обсудить его на военной секции III съезда Советов. Для организации секции и руководства ею бюро выделило трех делегатов съезда – Подвойского, Крыленко и Кагановича.
«На этот раз собрались мы у товарища Подвойского в бывшем кабинете военного министра, шикарно обставленном, – вспоминал Каганович. – В связи с этим некоторые из нас отпускали шутки в адрес нашего скромного друга и руководителя: „Ишь ты куда забрался, пропал наш массовик Николай Ильич, теперь до него не доберешься“. – „Не беспокойтесь, друзья, – полушутя-полусерьезно ответил он, – большевик, если он настоящий, всюду и всегда останется большевиком – не место красит человека, а человек место. Ведь все это обставлено на народные деньги, не выбрасывать же – надо использовать“. После этой шуточной увертюры приступили к обсуждению вопроса».
В конце заседания Подвойский потребовал, чтобы все члены бюро немедленно включились в работу над декретом об армии. В том числе и те, кто сейчас находится на общепартийной работе. Повернувшись к Кагановичу, он сказал:
– Вот товарищ Каганович уже включился в работу, но все еще считает себя связанным с Полесской парторганизацией и затрудняется дать свое окончательное согласие. Давайте примем решение о полном переходе товарища Кагановича на работу по организации Красной армии и доложим в ЦК, а ЦК, надеюсь, одобрит наше предложение.
14 января Подвойский предупредил членов бюро, что Ленин, возможно, вызовет их к себе – рассматривать проект декрета. И действительно на другой день они были вызваны к Ленину. Он начал вслух читать проект и оценивать пункт за пунктом.
– Во вводной части сказано, – Ленин приступил к разбору, – что «старая армия служила орудием классовой борьбы в руках буржуазии». Это верно. Но для масс яснее будет, если мы скажем: «Старая армия служила орудием классового угнетения трудящихся буржуазией».
Авторы проекта согласились, что так будет лучше.
– Далее, – продолжил Ленин, – в проекте записано: «Красная армия создается без принуждения и насилия: она составляется только из добровольцев». Что же вы думаете, это уже гарантирует надежность армии? Ведь добровольцы разные бывают, а в настоящий острый момент важен классовый характер создаваемой новой армии.
Возражений не последовало, и Ленин тут же предложил заменить прежнюю формулировку на другую: «Рабоче-крестьянская Красная армия создается из наиболее сознательных и организованных элементов трудящихся классов».
Авторы безоговорочно согласились и с этой поправкой. Далее Ленин отредактировал формулировку: «В Красную армию поступает каждый, кто готов отдать свои силы, свою жизнь для защиты завоеваний Октябрьской революции и власти Советов», – добавив в конце «и социализма». «Мы переглянулись, улыбнулись, точнее посмеялись над собой, как бы говоря себе – „вот как мы промахнулись, упустили записать главное – социализм“, – рассказывает Каганович. – Как хорошо, что есть Ленин, который поправил нас».
Ленин также обратил внимание на пункт об обеспечении семей красноармейцев. И спросил:
– А вы убеждены в том, что местные органы власти будут в силах выполнить все, что здесь записано?
Ответ прозвучал неуверенно:
– Надо обещать только то, что можно выполнить, – наставительно заметил вождь, – а тут очень размашисто написаны обещания, которые в условиях хозяйственной и финансовой разрухи наши советские органы вряд ли сумеют полностью выполнить. Необходимо записать примерно так: «Нетрудоспособные члены семей солдат Красной армии, находившиеся ранее на их иждивении, обеспечиваются всем необходимым по местным потребительским нормам, согласно постановлению местных органов советской власти».
Так и записали.
После внесения поправок в проект Ленин сказал:
– Ну, теперь внесем этот проект на заседание Совнаркома.
Обсуждение в Совнаркоме не заняло много времени. Проект декрета о Красной армии с поправками Ленина был принят единогласно.
Пребывание у Ленина произвело на Кагановича сильнейшее впечатление. Особенно – феноменальная память вождя. Когда Подвойский сказал: «Вот товарища Кагановича, который сейчас работает председателем Полесского комитета партии, мы хотим взять к нам на эту новую работу по организации Красной армии», Ленин оживился: «Помню, помню товарища Кагановича по военной конференции. Он ведь выступал по моему докладу… Это хорошо, что вы его берете сюда. Пусть товарищ Каганович поработает на этом важном участке, но согласуйте это с товарищем Свердловым».
После съезда Советов Свердлов принял Кагановича и Подвойского.
– Что вы, товарищ Каганович, можете сказать по поставленному Подвойским вопросу? – спросил Свердлов. Каганович коротко изложил свое мнение.
– Знаете, товарищ Каганович, – ответил Свердлов, – мы уже обменивались по этому поводу. Вы, конечно, правы, что на местах люди нужны, и мы ценим, что вы не гонитесь за работой в центре, а хотите оставаться на местной работе. Но, во-первых, мы формируем в центре новый государственный аппарат. Вы теперь уже избраны съездом Советов во ВЦИК, и это вам придает нужный для нового дела – организации армии – авторитет.
