Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2019 - Коллектив авторов
(Облыжная погода в старой Риге,
– Гольфстрим с ума сошел, – кричат в такси здесь, —
На лыжах водных скоро будем прыгать,
По лужам голышом переносить вас.)
Не знаю, на какой теперь эклоге
К тебе подплыть: сельвинской, кони-звери?
И все-таки отчаянной тревоге,
Что ты меня не любишь, не поверю.
«На побережье – дождит…»
На побережье – дождит
Месяц ржаной
Дребезжат
Ржавые стенки
Причальные
Ржание пристяжных
Жен суррогатных
И вовсе не время
Левиты читать
Если гуляешь по молу
Легким движением молнии
Поэты превращаются
В журналюг
Перечисляют то
Во что вовлекаются
Поют то, что видят
Несмотря на Джамбула
Волонтерам газетным
Нисколько не уступая
Уповая, что вывезут
Некоторая парадоксальность
Мышления
Издёвка
И дух Мельпомены
Озираясь на прочих коллег
Все постигнувших
Умудрившихся
Язык на семы разъять…
Здесь – кто о чем. Лично я
По-прежнему
О строителях светлого
И недолгого
В отдельно взятой
Почти семье
Неужели наш
Семилетний план не сработал
Но был на саммит похож
Самцов из числа семитов
Состоял из бритья и котлет
Спорах об этикете и долге
Из бреющего полета семи бродяг
– Дней недельных
И бледных братьев-козлят
От страха блюющих
И блеющих друг на друга (?)
Когда-то дожди падали запятыми
В изгибы губ, но мы слишком
Часто пытались поставить точки
Над i, над е, и просто на нашей линии
Они сдружились, точки эти
Их было больше, чем нас – не только А или Б
Они обошлись без посредников
Встретились, пространство заполнили
Постепенно слипаясь
Образуя потемки…
Адам и Ева образцовой сборки
Шелестом рук основная пара
Приветствует тех, кто не против
Потанцевать в темноте
Константин Шакарян
«Оголодавшей речи не спасти…»
Поэт, эссеист. Родился в 2000 г. в Москве. В настоящее время проживает в Ереване, учится на 3 курсе факультета русской филологии Ереванского государственного университета. Стихи, переводы, эссе публиковались в периодических изданиях: «Литературная Армения», «Наш современник», «Новая Немига литературная», «Поэтоград» и др.
В это трудно поверить, но Константину Шакаряну всего 19 лет. При этом он блестяще ориентируется в классической русской поэзии не только XIX, но и XX века, в том числе его второй половины. Он даже наследует лучшему в ней, как почти никто из сегодняшних тридцати-сорокалетних наших стихотворцев; к сожалению, последние, сосредоточившись то на Бродском, то на обэриутах, то на провинциальном отечественном постмодернизме, целиком пропустили школу русского стиха. Это примерно, как если бы в труппу Большого театра набрали способных солистов из художественной самодеятельности: вроде и танцевать умеют, и музыку слышат, а собственно балетной школы у них нет: одно умеют, другое – а основ профессии не знают или знают понаслышке. Сравнение хромает, конечно, как всякое сравнение, но мысль мою передает точно.
Познакомились мы сначала на Фейсбуке: год назад Константин написал мне, я ответила. В процессе заочной переписки все время ловила себя на мысли, что меня разыгрывают: слишком зрелыми, полнокровными были суждения молодого человека о поэзии и о литературе в целом. При общении с его ровесниками и старше (на многочисленных поэтических семинарах, в том числе литинститутских) я уже попривыкла к общему их инфантилизму. Пушкинская максима о нас, «ленивых и нелюбопытных» как нельзя лучше работает в этой среде.
Константин учится на 2 курсе факультета русской филологии Ереванского университета. Но любовь к поэзии – не от филологии, а от мамы: она с юности тоже пишет стихи и даже публиковала их в журнале «Литературная Армения». Дома была собрана прекрасная поэтическая библиотека, в которой юноша и впрямь как рыба в воде. Теперь он и сам пополняет пустующие лакуны, если находит их. Летом этого года мы встретились в Переделкине. И очное общение убедило меня в том, что перед нами – явление феноменальное. Это почти готовый литературный критик с точным глазомером, с большим запасом знаний о предмете и большой к нему любовью. Десятки, сотни стихов почитаемых им поэтов помнит наизусть. У Константина есть очень зрелые, глубокие эссе, например, о Глебе Горбовском, которого он не только знает досконально, покнижно, но и любит. Он уже сейчас готов к защите любой диссертации по русской поэзии второй половины прошлого века – надо сказать, редчайший случай даже среди профессионалов.
Но, конечно, Константин видит себя прежде всего поэтом. А я вижу, что за год нашего общения он значительно вырос на этом поприще, его стих стал увереннее, точнее, мысль – глубже. Что удивительно, в его стихах виден уже и опыт души, ищущей свое место в Божьем мире, приобщенной к этому поиску.
Конечно, не хватает пока личного жизненного опыта, его непредсказуемой, но отчетливой печати. Но это – самое простое, наживное: угловатый и угрюмый нынешний мир не заставит долго ждать своих зуботычин.
«О моя юность, о моя свежесть!» – с горечью восклицал тридцатилетний Гоголь, обозначая такую важную черту, как свежесть восприятия мира юным человеком. В стихах Константина Шакаряна эта свежесть – очевидное преимущество. Сложному в мире стихописания он еще научится: и от некоторых расхожестей избавится, и сложной оптикой рефлексии обзаведется, и изощренные рифмы освоит, и опыт андеграунда переварит. «До тридцати поэтом быть почетно», – сказал Межиров.
У Констанина Шакаряна впереди – целое десятилетие! Пожелаем ему удачи!
Надежда Кондакова
«Сколько было закрытых дверей…»
Сколько было закрытых дверей,
не внимающих голосу стука!
Удаляйся от них поскорей
и не пробуй тараном: «А ну-ка!..»
Порывался. Не пробую впредь.
И сломав – не добьёшься успеха,
Потому что должны отпереть.
Дверь, по сути своей, – не помеха,
но предмет, содержащий ответ —
не тупик, не забор, не ограда:
отопрётся, коль надо, а нет —
и не надо тогда, и не надо…
«Являя с неба молнии и громы…»
Являя с неба молнии и громы,
Господь во гневе был неукротим!..
И, оказалось, просто не знакомы,
Как следует, мы
