Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович
Аплодировал и Каганович. Он всегда аплодировал вождям и никогда – тем, кто хоть в чем-нибудь был не согласен с вождями. Создать «платформу», войти в группировку, образовать фракцию – это требовало наличия собственных идей, твердых принципов и готовности их отстаивать. Никаких идей и принципов, отличных от «генеральной линии», он не имел. Никаких планов, кроме пятилетних, в голове не держал. На его глазах рушились чьи-то карьеры, судьбы, жизни. Он видел: несогласные плохо кончают. И держался от них подальше. Лишь однажды он к ним примкнул – и поплатился за это.
Так вот, на ХI съезде Каганович входил в состоящую из 19 человек комиссию по… ну, можно сказать, по расправе над несогласными. Он вспоминает:
«Нам, членам комиссии XI съезда, было, как бы это сказать, неприятно „допрашивать“ и слушать выступление т. Коллонтай, потому что, хоть мы знали, что она долго до вступления в нашу партию была в рядах меньшевиков, но после вступления в партию ее горячие речи хорошего яркого оратора, особенно в 1917 году, и ее активная работа в женском движении вызывали симпатии к ней. Но это, конечно, не повлияло – мы все единодушно решительно осуждали ее возродившееся раскольничество меньшевистского характера. <…> Коллонтай стала теоретической выразительницей раскольнического поведения всей группы, фальшиво присвоившей себе название „рабочей оппозиции“».
О своем личном вкладе в работу комиссии Каганович умалчивает. Сообщает только, что по предложению комиссии съезд принял специальную резолюцию «О некоторых членах бывшей „рабочей оппозиции“». В резолюции говорилось: «Съезд самым решительным образом клеймит поведение отдельных членов этой группы, сообщивших в своих объяснениях комиссии Коминтерна ложные сведения о партии, извращающие действительную картину взаимоотношений между РКП(б) и всем рабочим классом в целом».
По предложению комиссии съезд осудил брошюру Коллонтай «О рабочей оппозиции», которая «перепечатывалась и распространялась и за границей враждебной нам печатью, и группой, стремившейся создать IV Интернационал». «Именно товарищ Коллонтай, – было записано в резолюции съезда, – проводившая в своей брошюре до X съезда РКП мысль о том, что раскол неизбежен и что необходимо для него лишь выбрать наиболее удачный момент, не отказалась после X съезда от этой линии поведения и в своих объяснениях перед комиссией XI съезда РКП подтвердила, что считает неизбежным раскол, если партия не изменит своей линии, то есть если партия не станет на путь ошибочных и вредных для рабочего класса взглядов товарищей Коллонтай, Медведева и Шляпникова».
Съезд также констатировал, что «выступление т. Коллонтай на конгрессе Коминтерна в антипартийном духе было единодушно отрицательно оценено конгрессом».
Кроме того, в резолюции записали, что бывшая группа «рабочая оппозиция» осуждается не за факт подачи заявления в высший орган «нашей классовой коммунистической организации – Коминтерн», а за нарушение решения X съезда, сохранение фракционной группировки и продолжение фракционной борьбы.
Что и говорить, для этих политиков ХI съезд РКП(б) стал отнюдь не «съездом победителей». Но окончательная расправа случится позже. В марте – апреле 1935 года в Москве Особым совещанием при НКВД СССР А.Г. Шляпников, С.П. Медведев, С.И. Масленников и др. будут осуждены по сфальсифицированному делу «московской контрреволюционной организации – группы „рабочей оппозиции“». В 1937-м приговоры многим из них пересмотрят и ужесточат. Шляпникова и Медведева по сфабрикованному обвинению в подготовке террористических актов приговорят к расстрелу.
Ударить по троцкистам
Каганович считался в партии «главным антитроцкистом». Эту репутацию он заслужил разнузданным – по поводу и без – поношением самого Троцкого, прозорливым разоблачением его «замаскированных» и «окопавшихся» сторонников, а также непримиримой критикой «троцкизма». Читаем в «Памятных записках»:
«Троцкий, верный своим беспринципным меньшевистским приемам сколачивания блоков против большевиков, как это было в августе 1912 года, когда он создал Августовский блок с ликвидаторами, и в 1920–1921 годах в дискуссии о профсоюзах – блок с „левыми коммунистами“, с анархо-синдикалистской „рабочей оппозицией“, и в 1923 году вновь возглавил блок всех оппозиционных группировок и навязал партии дискуссию. Разыгрывая роль „благородного рыцаря“, Троцкий на деле показал свое коварство во время и непосредственно после XII съезда партии, – проявляя свою внешнюю лояльность, он на деле подготовлял нападение на партию и ее ЦК в трудную минуту. Такой момент наступил во второй половине 1923 года. Он проявился в экономических затруднениях, вызвавших и политические осложнения в некоторой части масс, а главное, в тяжелое для партии время – в период осложнения болезни нашего дорогого Владимира Ильича. Изучая ход борьбы, видно, что Троцкий имел далеко идущие планы – захвата руководства партией и коренного изменения теории и политики Ленина, партии и страны. Будучи тогда наркомом по военным и морским делам, Троцкий, освободившись от дел, связанных с гражданской войной, которые, как известно, не бог весть как удовлетворительно вел, на что не раз указывали ему ЦК и Ленин, сколотил вокруг себя часть военных работников и остатки разбитых партией оппозиционных мелкобуржуазных групп и вновь атаковал партию».
Остановимся, переведем дух. И попробуем разобраться, что же происходило тогда в партийных верхах, как развивались события.
В конце лета 1923 года страна стала испытывать трудности. Новая экономическая политика (нэп), принятая весной 1921 года на X съезде РКП(б), давала свои плоды, возрождались заводы и шахты, производство росло, но возникли проблемы со сбытом промышленной продукции, поднялись цены на потребительские товары, обострился дефицит ширпотреба. Народ начал роптать, на некоторых предприятиях произошли забастовки.
В этих условиях Троцкий предлагал делать упор на центральное, долгосрочное планирование, выступал против случайных, бесплановых решений, приводящих к лишним затратам средств и времени.
В октябре 1922 года пленум ЦК в отсутствие Ленина и Троцкого рассмотрел вопрос «О режиме внешней торговли». И принял решение немедленно (хотя и с оговоркой «временно») предоставить свободу ввоза и вывоза отдельных категорий товаров, а также открыть некоторые порты для свободной торговли с внешним миром. Ленин узнал об этом лишь 11 октября, получив адресованное в ЦК письмо наркома внешней торговли Л.Б. Красина. Тот обращал внимание соратников на принципиальную ошибочность принятого пленумом решения. При поддержке Ленина, Троцкий добился, чтобы решение отменили. А в апреле на XII съезде РКП(б) – первом съезде, собравшемся без Ленина Троцкий указал на главное противоречие советского экономического развития: отставание производства промышленных товаров широкого потребления от крестьянского производства сельскохозяйственных продуктов. На рынках это выглядело так: сравнительно дешевые хлеб, картофель, мясо и молоко; дорогие спички, керосин, ситец, обувь, гвозди и
