Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович
От руководителя требовались, по сути, две вещи – беспрекословная исполнительность и личная преданность вышестоящему.
«Этот принцип кадровой политики порождал у счастливых назначенцев не просто покорность воле начальства, но бурное стремление выслужиться, чтобы хоть таким путем стать незаменимыми, – пишет исследователь номенклатуры Михаил Восленский. – При этом выслужиться – не значит хорошо работать, а значит хорошо делать то, чего желает назначающее и соответственно могущее сместить с поста начальство. <…> Произвольно назначенные по „политическим признакам“ и весьма легко заменимые, эти чины готовы были всячески выслуживаться перед назначавшими их, чтобы удержаться и получить еще более высокие посты. Кто был этим назначавшим и, следовательно, потенциальным хозяином быстро разраставшейся номенклатуры? Всё дело назначения руководящих кадров в стране Сталин сосредоточил в руках своих и своего аппарата. Так под прикрытием примата „политических признаков“ при отборе кадров Сталин создал ситуацию, в которой автоматически вся новая номенклатура оказывалась преданной лично ему».
Вот эту новую номенклатуру, преданную лично Сталину, и создавал Каганович. Руководимый им Оргинструкторский отдел был кадровым штабом ЦК. Он являлся составной частью Секретариата. При этом собственных задач Каганович и его подчиненные не имели. Были задачи Секретариата, решаемые через служебный аппарат Оргинструкторского отдела. Отдел осуществлял проверку парторганизаций, контролировал исполнение решений съездов, конференций, пленумов, Политбюро, Оргбюро и Секретариата; инструктировал местные органы; изучал опыт партийного строительства и обобщал его; разрабатывал проекты циркуляров организационного характера; занимался систематизацией партийных решений и их согласованием с ранее изданными. На отдел также была возложена обязанность регулярно информировать секретарей ЦК о состоянии парторганизаций.
Письмо И.В. Сталина из Мухалатки (Крым) Л.М. Кагановичу по поводу «сепаратной политики» 2 сентября 1925 [РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 99. Л. 1. Подлинник. Автограф И.В. Сталина]
Формируя руководящий состав центральных и местных органов власти, Оргинструкторский отдел сам служил кадровым резервуаром. Его сотрудники один за другим избирались секретарями губкомов, обкомов и даже ЦК нацкомпартий. Например, ответинструктор П.И. Ступпе по просьбе Кирова был выдвинут председателем Ленинградского губисполкома. В свою очередь, многие секретари губкомов выдвигались в ЦК на работу ответинструкторами. Так, секретарь Владимирского губкома А.Н. Асаткин был назначен ответственным инструктором ЦК.
В августе 1922 года на XII партконференции было названо количество работников в аппарате (он подчинялся Секретариату ЦК). В Москве – 325 человек, в губерниях – 2000, в уездах – 6000, в волостях и на крупных предприятиях – 5000 секретарей парткомов. Всего – 15 325 человек. А в апреле 1923-го, выступая с докладом на XII съезде партии, Сталин объявил: «Доселе дело велось так, что дело Учраспреда ограничивалось учетом и распределением товарищей по укомам, губкомам и обкомам… теперь Учраспред не может замыкаться в рамках укомов, губкомов, обкомов… Необходимо охватить все без исключения отрасли управления». Что и было сделано. В 1922 году Учраспред ЦК произвел более 10 000 назначений. В 1923-м он расширил работу. В отделе было создано 7 комиссий по пересмотру состава работников основных государственных и хозяйственных органов: в промышленности, кооперации, торговле, на транспорте, в финансово-земельных органах, в органах просвещения, в административно-советских органах, в наркоматах иностранных дел и внешней торговли.
Что собой представляли цековские аппаратчики? Скажем, те же сотрудники Оргинструкторского отдела? Были ли образованны в той или иной мере? Имели ли какую-нибудь специальность? Обладали ли мало-мальским культурным багажом? На эти вопросы ответил без утайки и с некоторой даже гордостью сам автор «Памятных записок»:
«Работал ответственным инструктором старый Иваново-Вознесенский большевик тов. Шорохов. Это был, можно сказать, талантливый самородок из рабочих. Он не был „шибко грамотным“, но партийное чутье и общественно-политическое сознание было у него замечательное. Имея опыт низовой партийной работы, он, приезжая на место, сразу связывался с низовыми партийцами, быстро узнавал важные факты и приходил к „верхушке“ губкома или обкома уже как бы подготовленным к „округленным“, как он выражался, докладам губкома и его аппарата. Когда, как он любил рассказывать, сотрудники аппарата губкома начинали приукрашивать положение дел, он им говорил: „Меня, брат, голыми руками и сладкими речами не возьмешь – вот у меня какие факты, невыдуманные, а из жизни ваших же ячеек и районов взятые“. Шорохов – на вид добродушный дядя – был на деле грозой для всех элементов разложения – идейно-политического и бытового. <…> На его доклады в Оргинструкторском отделе, когда он приезжал из командировки, сходились и работники других отделов. Его доклады не блистали красноречием, но зато красноречивыми и поучительными были факты и его выводы. Он проработал в этом качестве довольно длительное время».
На Оргинструкторский отдел работали так называемые информаторы. Их подбирали самым тщательным образом, изучая, как требовал Сталин, «по косточкам». Главным информатором ЦК был, разумеется, сам оргинструктор. Но иные из них не владели грамотой и потому не умели представить в письменном виде требуемый «материал».
«Помню, как однажды тов. Шорохов пришел ко мне расстроенный, – рассказывает Каганович, – он даже готов был просить об освобождении его. „Я, – говорил он, – могу тебе рассказать все до мельчайших подробностей, по памяти, наизусть, но написать все это мне трудно. Либо вы мне даете „письменника“, либо освободите меня. Я ведь разберусь, если он напишет не так, как нужно, поправлю, а не захочет, то я уж скажу ему по-рабочему… Но пускай он мне поможет справиться со всем богатым и большим материалом по моим губерниям“».
Большинство инструкторов все же сами писали свои доклады, но им, вспоминает Каганович, требовалась помощь для систематизации материалов, приходящих в ЦК извне. «Вот этими систематизаторами, помощниками инструкторов являлись подбираемые нами информаторы, в большинстве квалифицированные работники. Они изучали не только привезенные ответинструкторами данные и материалы, но и протоколы и письменные отчеты губкомов и обкомов, материалы их отделов и т. д. Дело было не столько в литературной их обработке, сколько в знании партийной жизни и умении выделить главное, характерное для данной организации».
Чем беспомощней в «писательстве» был ответинструктор, тем складнее должен был класть слова на бумагу информатор. Вершин в этом деле достиг революционер-партиец Владимир Билль-Белоцерковский. Исполняя старательно, трудолюбиво свою партийную обязанность информатора Оргинструкторского отдела ЦК, он одновременно занимался литературой и вскоре развернулся как
