Человеческий фактор - Ишмаэль Джонс

готовясь к встрече с важным агентом. Моя встреча должна была состояться только через час, поэтому я включил телевизор, чтобы посмотреть новости. На экране мелькнула уродливая рожа Николсона, и я понял, что мне конец. Ведь я хорошо его знал и работал с ним во многих операциях. Он наверняка сдал бы меня в КГБ, а местная полиция имела с КГБ тесные связи. Я помчался в аэропорт и уехал оттуда; мне не хотелось идти на фабрику ногтей.

В кабинет вошла симпатичная блондинка по имени Валери и села за наш стол. Она сказала, что получила сообщение о необходимости вернуться в штаб-квартиру, и поинтересовалась, в чем дело. Мгновением позже группа руководителей пригласила ее присоединиться к ним в конференц-зале.

— Ее собираются «зачистить», — сообщил пожилой мужчина. Через двадцать минут женщина вернулась, тихонько плача.

*****

В то время существовала теория, что чистка не имела ничего общего с безопасностью после событий с Эймсом и Николсоном — она была строго обусловлена бюджетом. Бюджет разведывательной программы, не относящейся к Государственному департаменту, был перерасходован, и в эпоху крупных бюджетных сокращений нужно было что-то менять. Отзыв оперативников с мест и перевод их обратно в штаб-квартиру позволил сократить расходы. Поначалу я отверг эту теорию, потому что она звучала слишком конспирологически — наверняка никто из наших руководителей не мог быть настолько коварным. Но со временем два высокопоставленных мандарина, оба начальники отделов, подтвердили мне эту теорию в отдельных частных беседах, и сегодня я убежден, что чистка стала результатом бюрократических планов. В конце концов, свою должность сохранил «Крестный отец», хотя его личность была известна множеству враждебных спецслужб. (Огромный объем разведывательных операций «Крестного отца» и вербовка им такого большого числа иностранных шпионов не оставили иностранным правительствам иного выбора, кроме как признать, что «Крестный отец», вероятно, является сотрудником ЦРУ). В результате этой чистки была сокращена половина наших сотрудников за рубежом, работавших под неофициальным прикрытием.

*****

Наш домовладелец продолжал проскальзывать в дом и прохлаждаться в своей маленькой комнатке внизу. Мы скрестили пальцы, чтобы он съехал насовсем.

Каждый раз, когда я его видел, я радостно с ним здоровался. Мы дарили ему бутылки вина, он подарил нам копченого лосося и книжку с картинками. Мы слушали и делали вид, что согласны с его теориями политических заговоров. Я писал ему «письма счастья», как когда-то посылал своему старому шефу «Горацию», — записки, полные радостных новостей, которые не требовали от него никаких действий. Мое имя ассоциировалось у него с прекрасными чувствами. Я продолжал платить за квартиру вперед и никогда не просил его что-либо чинить.

В конце концов, он сдал маленькую комнату и вывез свои вещи. Мы были счастливы. Пока что я понимал его правильно — ему просто нужны были деньги за аренду, и он не хотел никаких проблем. Мы убедили его, что не являемся злом, и таким образом решили проблему с арендодателем. Повседневные препятствия, подобные этому, заканчивали заграничные командировки многих оперативных сотрудников.

*****

В разгар восточноевропейской зимы, на востоке Германии, в Дрездене, я назначил встречу с агентом, который должен был приехать с Ближнего Востока, и взял с собой семью. Мы проехали через Словакию, в Чехию, а затем на север через разрушающиеся деревни бывшей Судетской области. Примерно в двадцати милях от границы с Германией вдоль дороги появились проститутки — некоторые стояли в дождевиках с зонтиками; другие, на которых было мало одежды, сидели за окнами.

— Почему в такую холодную погоду эти дамы одеты в кофты с короткими рукавами и шорты? — спросила моя маленькая дочь.

Дети проголодались.

— Почему бы нам не остановиться и не пообедать? — ответил я, и мы стали искать ресторан.

Мы остановились у «Райской остановки» и ресторана «Майами-Бич», но они оказались борделями, поэтому пришлось вернуться в машину и поехать дальше.

После пересечения границы Германии мы наконец-то нашли настоящий ресторан. Дрезден был прекрасным городом, и бóльшая часть разрушений, нанесенных войной, была восстановлена. Я оставил семью в отеле, пока проводил встречу с агентом, а потом забрал их, и мы отправились домой.

Обратно мы возвращались тем же маршрутом. До Второй мировой войны около трети населения Чехословакии составляли этнические немцы, и наличие этого многочисленного немецкого населения послужило поводом для вторжения Гитлера в 1939 году. Во время Второй мировой войны чешские города не подвергались бомбардировкам, а чешские мужчины не призывались в армию. В мемуарах немецких солдат описываются путешествия по стране, проходившие без трудностей.

Как и население многих других регионов Восточной Европы, чехи помогали немцам выявлять и вылавливать евреев; служили охранниками в лагерях, где содержались евреи и цыгане, прежде чем их отправляли в лагеря уничтожения в Польше.

Концентрационные лагеря для цыган были задуманы, построены и укомплектованы исключительно чехами, а один из таких лагерей под названием Леты, был задуман чешским правительством еще до вторжения нацистов в Чехословакию. Из Леты в Освенцим отправили 500 цыган; из другого лагеря для цыган, Годонин, — 863.

Официально о существовании лагерей стало известно только в начале 1990-х годов. За исключением нескольких выговоров, никто из тех, кто управлял этими лагерями, наказан не был. (В 1994 году одна из участниц конкурса красоты привлекла внимание мировой общественности, заявив, что планирует поступить на юридический факультет, чтобы стать прокурором и решить «цыганскую проблему». Восточноевропейская аудитория горячо приветствовала ее комментарии, посчитав их глотком свежего воздуха).

Сопротивление нацистской оккупации было незначительным, и Рейнхард Гейдрих, нацистский губернатор Богемии и Моравии, один из главных архитекторов Холокоста, часто ездил в одиночку в автомобиле с открытым верхом. В 1942 году на него было совершено покушение двумя чешскими диверсантами, прошедшими подготовку в Великобритании. В отместку нацисты уничтожили город Лидице, расположенный недалеко от Праги, и убили 340 его жителей. После этого в Чехословакии до конца войны сопротивления практически не было.

Хотя преступления против чехов были относительно легкими, немецкая оккупация все же унизила их, и чешское население мрачно размышляло об этом на протяжении всей войны. В мае 1945 года, после поражения немецкой армии, чехи напали на свое этническое немецкое население и подвергли его пыткам, убийствам или изгнанию. К концу года с насиженных мест было переселено около трех миллионов немцев, треть довоенного населения, их имущество было конфисковано. Большинство немцев переехало в Баварию, где они с тех пор жалуются на обращение с ними в 1945 году. Несколько немецких политиков, имеющих большое число избирателей из числа судетских немцев, высказывают свое мнение, но больше никому в мире нет до этого никакого дела.

Оценки количества немецких гражданских лиц, убитых чехами,